— Соломон здесь! — закричал он, как будто пришел домой из школы.
Кёнхи и Сонджа немедленно прекратили работу и подняли глаза, сияя. Мосасу улыбнулся, увидев их счастье.
— Фиби тоже здесь, Соломон! — сказала Кёнхи.
Она вытерла руки о фартук, затем вышла из-за массивного мраморного стола, чтобы обнять его. Сонджа обняла Фиби за талию — она была на голову ниже девушки.
— Это для вас обеих. — Фиби подарила женщинам коробку эксклюзивных конфет от токийского филиала французской шоколадной фабрики.
Сонджа улыбнулась и поблагодарила.
Кёнхи развязала ленту, чтобы заглянуть внутрь. В большой коробке лежали фрукты в шоколадной глазури. Кёнхи радостно сказала:
— Выглядит дорого! Вы должны экономить деньги. Но конфеты такие симпатичные — и наверняка вкусные! Спасибо. — Она вдохнула шоколадный аромат.
— Как хорошо, что ты здесь, — сказала Сонджа по-корейски, с улыбкой глядя на Фиби.
Девушка любила быть с семьей Соломона. Здесь все были тесно связаны, словно части единого организма, в то время как ее собственная огромная семья напоминала смесь элементов «Лего» в большом ведре. У родителей Фиби насчитывалось по пять-шесть братьев и сестер, и она выросла в компании более чем дюжины кузенов только в Калифорнии. В Нью-Йорке жили другие родственники, а еще — в Нью-Джерси, округ Колумбия, в Вашингтоне и в Торонто. Семья Соломона была теплой, но гораздо более спокойной.
Фиби взглянула на чашу блендера с блинным тестом и доску с тонкими ломтиками лука и кусками гребешка.
— Тебе нравится пайон? Как твоя мама его готовит? — спросила Кёнхи, заметив ее внимание.
— Моя мама не умеет готовить, — сказала Фиби, немного смущенная.
— Что? — Кёнхи в ужасе ахнула и повернулась к Сондже, которая подняла брови, разделяя удивление невестки.
Фиби рассмеялась.
— Я выросла на пицце и гамбургерах. Было еще много «жареных цыплят Кентукки». И мне нравится кукуруза KFC в початке. — Она улыбнулась. — Мама работала в медицинском кабинете отца, в качестве его офис-менеджера, и никогда не бывала дома раньше восьми часов вечера.
— И вы не ели корейскую пищу?
Кёнхи не могла понять этого.
— В выходные, в ресторане.
Женщинам казалось непостижимым, что корейская мать не готовила для семьи. Что будет с Соломоном, если он женится на этой девушке? Что будут есть их дети?
— У нее не было времени, понятно, но разве она вообще не умеет готовить? — спросила Кёнхи.
— Совсем не умеет. И ни одна из ее сестер не готовит корейские блюда.
Фиби рассмеялась, потому что тот факт, что ни одна из них не готовила корейскую еду, являлся предметом гордости. Ее мать и ее сестры смотрели свысока на женщин, которые много готовили и постоянно пытались заставить других поесть. Все четверо были очень худыми.
— Мой брат и сестры не любят кимчи. Из-за резкого запаха мама даже не будет хранить ее в холодильнике.
— Вы действительно американцы, — вздохнула Сонджа.
— Мои тетушки и дяди вышли замуж не за корейцев. Мой брат и сестры заключили браки с этническими корейцами, но они такие же американцы, как я. В Америке полно таких людей. Среди моих теток и дядей по браку есть белые, черные, голландцы, евреи, филиппинцы, мексиканцы, китайцы, пуэрториканцы. Все смешаны, — добавила она, улыбаясь старшим женщинам, которые слушали ее с таким пристальным вниманием, словно делали мысленные заметки.
— Я познакомился с несколькими из них, — сказал Соломон, обеспокоенный тем, что его бабушки, родная и двоюродная, не одобрят семью Фиби.
— Когда ты собираешься выйти замуж за Соломона? — спросила Сонджа, одновременно занимаясь блинами.
— Да, когда вы двое поженитесь? Чего ждете? Нам с сестрой нечем заняться — а так мы переедем в Токио и поможем с детьми и едой! — засмеялась Кёнхи.
Соломон покачал головой и улыбнулся всем трем женщинам.
— Оставайтесь тут, а мы с папой пойдем поговорим.
Мосасу улыбнулся, и мужчины оставили кухню. Отец и сын сели в кресла в центре большой комнаты. Корзины с фруктами и миски с орехами, кофейники из нержавеющей стали были расставлены на стеклянном столике напротив длинного дивана. Лежала стопка корейских и японских газет, еще не прочтенных.
— Как работа? — спросил Мосасу.
— Гораздо проще, чем в школе. Босс замечательный — японец, но учился в Калифорнии.