Тотояма взглянул на Мосасу, который выглядел озадаченным.
— Ей было девяносто три года, и она умерла через пару дней после того, как продала имущество. — Горо пожал плечами и жестом заказал себе еще кружку пива.
Он указал на пустые пивные кружки Мосасу и Тотоямы, но они покачали головами. Тотояма закрыл верх пивной кружки ладонью.
— Сколько заплатили за недвижимость? — спросил Мосасу.
— Очень хорошая цена, но не сумасшедшая. Затем я продал участок клиенту за ту же сумму. Я послал начальнику Соломона копии обоих контрактов. Я не заработал на этом ни иены. Это была первая сделка Соломона и…
Мосасу и Тотояма кивнули. Немыслимо, чтобы Горо стал делать прибыль за счет карьеры Соломона.
— Клиент купил землю дешевле, чем мог, если бы покупал сам, — медленно сказал Соломон, словно Кадзу слышал его. — Но босс сказал, что проект будет приостановлен, потому что они не хотят плохой рекламы и грязной сделки.
— Что за ерунда? Старушка умерла мирно и естественно, — сказал Горо. — Мне это надоело. Вечно намеки на корейский запах.
Тотояма нахмурился.
— Если бы было что-то сомнительное в отношении ее смерти, я бы знал. Жалобы не было.
— Послушай, дело сделано. Если этот мелкий гаденыш хочет обмануть тебя, отлично. Я не ожидал, что он даст тебе справедливый бонус, но так ему это с рук не сойдет. — Горо вдохнул, затем спокойно улыбнулся мальчику. — Теперь, Соломон, ты должен съесть немного карри и рассказать мне об этой американской девушке, Фиби. Я всегда хотел поехать в Америку, чтобы посмотреть на тамошних женщин.
Официантка принесла Горо небольшой бокал пива и вернулась на кухню. Горо смотрел, как она уходит.
— Слишком тощая, — сказал он.
— Меня уволили, — сказал Соломон.
— Как? Почему? — воскликнули все трое.
— Кадзу сказал, что клиент заморозил сделку. И если бы началось расследование…
Соломон остановился, прежде чем сказать слово «якудза», потому что внезапно почувствовал неуверенность. Нет, его отец не связан с преступниками. Но должен ли он так говорить перед Тотоямой? Тот был японцем и высокопоставленным чином в полиции Йокогамы. Только одно предположение повредило бы всем. Горо изучил лицо Соломона и почти незаметно кивнул, потому что понял молчание мальчика.
— Была ли она кремирована? — спросил Тотояма.
— Наверное, но некоторых корейцев хоронят в земле, — сказал Мосасу.
Тотояма кивнул.
— Соломон, дама умерла от естественных причин. Племянница сказала, что это был сердечный приступ. Ей было девяносто три года. Я не имею никакого отношения к ее смерти. Слушай, твой босс на самом деле не думал, что я убил старушку. Если бы он так думал, он оказался бы слишком напуган, чтобы уволить тебя. Что мешает мне убить его? Он использовал твои связи, а затем просто уволил. Это обычное дерьмо.
— Ты найдешь хорошую работу в сфере финансов. Я уверен, — сказал Мосасу.
Однако Горо был явно раздражен.
— Они сами грязь! Не надо с ними связываться.
Соломон изучал экономику. Он учился в Америке для работы в американском банке.
— «Трэвис» — британский банк, — сказал Соломон автоматически.
— Ну, может, в этом и проблема. Может быть, надо работать в американской компании.
Соломон чувствовал себя ужасно. Мужчины за столом были очень расстроены.
— Не беспокойтесь обо мне. Я получу другую работу. У меня тоже есть сбережения. — Соломон встал со своего места. — Папа, я оставил коробку с вещами у тебя в офисе. Можешь отправить ее мне в Токио? Там ничего важного.
Мосасу кивнул.
— Я могу отвезти тебя в Токио.
— Да нет, все нормально. На поезде быстрее. Фиби, наверное, уже волнуется.
Соломон вернулся в больницу. Хана проснулась. Комната была еще темной, но по радио передавали поп-музыку, и от этого казалось, что атмосфера светлее.
— Ты уже вернулся? Должно быть, очень скучал, Соломон.
Он рассказал ей все, и она слушала, не прерывая его.
— Ты должен взять на себя дело отца.
— Патинко?
— Да, патинко. Почему нет? Все эти идиоты, которые говорят о нем и тебе гадости, с ними не надо иметь дела. Твой отец — честный человек. Он мог быть богаче, если бы действовал грязно. Горо тоже хороший парень. Он, может, и яки, но кого это волнует? Это мерзкий мир, Соломон. Жизнь делает всех нас грязными. Я встречала много извращенцев из лучших семей. Многим из них нравилось делать очень скверные вещи, но их не поймают. Слушай, ты ничего не изменишь. Понимаешь?