«Кнопку» у ворот.
собачка
– Ну и какую вам награду?
Ох, и нахальный вы народ! Наконец, они
Явились! Вы, друзья, не заблудились? С вечерка молчком сижу,
Не ем, не бегаю, лежу! Ох, как трудно не кусаться!
Ведь запрет мне отзываться.
Ник
– От кого запреты вдруг?
собачка
– От владыки мой испуг. Кто б ни шёл, молчать велел, на постой
Лишь вас хотел. И я села и молчала, и молчать совсем устала.
кот
– Ну иди теперь, погавкай, позови хозяйку нам.
собачка
– Ну, что разлёгся серой тряпкой!? Тебе надо? Тявкай сам!
Но подумав пошла звать.
И хозяйка, ей под стать, к ним, ругаясь,
Вышла скоро. Расспросила, что могла, ключ от дома
Отдала, не найдя в гостях укора. И остались
Они в доме, пока живы и не в коме.
XI
Превосходный конь подвез
К воротам чудную карету. Но «леди» он довёл
До слёз. Перешагнуть границу эту и подвезти её к парадной не пожелал Булат-упрямец. И ей пришлось такой нарядной исполнять меж
Лужиц танец, борясь с проточною водой. Но проводить
Сухой тропой уже спешил к ней сонный Клок.
Клок
– Не волнуйтесь только, леди, лишь слегка подол промок.
Дина
– Ох, задам ему я жару! Да забыл он видно плети!
Ох, придумаю я кару! Что случилось тут с конём?
У ворот стоит столбом!
Клок
– Целую ручки, мадмуазель! О, как же видеть я Вас рад!
Но мы и сами доберёмся. К теплу близка уж наша цель.
Пройти немного надо сад, а там и сушкою займёмся.
Клок обернулся на коня, и встретились они глазами.
Клок
– То разум смотрит на меня, и я б назвал его гордыня.
Сопровожденья нету с Вами. Но где же кучер Ваш, графиня?
Дина
– А им никто не управляет. Подвозил же Вас вчера,
Теперь и сам дорожку знает. Булат у нас конёк особый.
Его головушка мудра, но нрав, зато, имеет вздорный.
Они поднялись по парадной,
Зайдя в гостиную молчком. А коли весть была
Отрадной, док решил на белый свет своей хитрости крючком
Тайны вытащить графини. И, раскрыв пуховый плед, две учтивые рабыни
Им укрыли в кресле Дину. Да чай внести им приказал. И, подсев и сам
К камину, он ей приветливо сказал: «Вы интригуете всё больше,
Пожалуй, что, представлюсь я. Доктор Клок, а можно
Проще, зовите доком, милое дитя.»
«А я, Диана де Собак.» – сказав, подала ручку вновь.
Клок
– Какой яркий, алый лак! Словно свеженькая кровь.
Вы не боитесь крови, леди?
Дина
– Извращенье это вроде, но не боюсь я красоту.
На истерзанной кровь плоти завораживает душу,
И стоишь пред нею в поту.
Клок
– Стало б жутко даже мужу. Я сражён, графиня, Вами!
Вы так молоды и милы! Нет, бросаетесь словами.
Дина
– И, не смотря на юность,
Док, немало я отдала силы, чтоб в плоти
Знать и закуток. О, как люблю я эти страсти, когда б
Искал пытливый ум, а жизнь в моей была лишь власти. Я ж лекарь
Вовсе не плохой. Но как же жалок светский шум. Не практикую,
Дорогой, но путешествую по свету. То приключений
Жаждет дух. Вы рады, док, сему ответу?
Клок
– Сомненья в прах разбиты, в пух.
Дина
– Потому спросила лишь, что образ жизни многим чужд.
Им не понять раздумий тишь, ни моих душевных нужд…
Клок
–Бесспорно с Вами солидарен! Сам окружён подобными умами.
И, как судьбе я благодарен! За встречу радостную с Вами.
Ну, а где кузен Ваш, леди? Я вас ждал сегодня вместе.
Но док заметил в резком жесте неприязнь к делам наследий.
Дина
– Ах, не спрашивайте, док! За добро мне «благодарность».
Мою птицу не сберёг! Он наказан за бездарность.
Клок вспомнил юношу в лесу и страх его пред этой девой.
Клок
– Надеюсь, леди, колбасу не сплели рукой умелой
С братца Вашего, за птицу?
И, ободряя тем убийцу, рассмеялась Дина звонко,
Вроде б юмор оценила.
Клок
– Я, миледи, очень робко
Умоляю, чтоб простила Ваша милость мой
Поступок. Да и нет в сём теле проку, я довольно-таки хрупок.
Никудышные пельмени местью стали б за сороку.
Упреждаю сразу я. По мясистости колени
С высшим балом у меня.
Гениальная актриса в Дине погибала. Как задорно да игриво,
Безудержно хохотала.
Клок
– Ну а если быть серьёзным. Так бесценна ваша птичка?
И сказала тоном грозным, возгоревшись словно спичка:
«Мне ль она не дорога? Да всё мне дорого моё! Хоть
Алмаз, да хоть рваньё, на счёт этого строга!»
Клок
– Не по средствам, что ль порода?
Дина
– В стране откуда родом я всегда,
Мой друг, такая мода! На гербе ж птица короля!
И не иметь её, любезный, в кругу считалось дурным тоном!