– Ну и сколько тебе лет сейчас? 25?! – Мадлен не понимала сестру. Она задавала себе вопрос, что с ней происходит, и не находила пока ответ, – и ты, что так ни разу и не продолжала? Самое время начать! – толстушка заливисто расхохоталась, переводя разговор в игривое русло.
– Да, что ты себе позволяешь! Да, я просто обижусь на тебя, сейчас встану и уйду! – и Ирма погрозила Мадлен кулаком.
– Ну, что ты? Посмотри, как ты взвинчена, тебе давно уже нужен мужчина, и, конечно же, дети, – Мадлен улыбнулась, – вот если бы ты действительно задумалась о том, что значит продолжать род, такого бы не было, – опять спокойно заметила довольная жизнью дама. – Сестра, ты всегда была такой авантюристкой, что с тобой случилось?
– Парадокс, но я влюбилась. А он, дурак, – зарыдала вдруг худышка и заплакала.
Этого Мадлен никак не могла ожидать. Она и сама растерялась было. Но тут с соседнего столика один из мужчин подал Ирме свой платок.
– Вот, возьмите, мадам! – и он посмотрел на нее так дружелюбно, что Ирма на минуту затаила дыхание и перестала всхлипывать.
– И, почему же? – вернула Мадлен ее обратно, – благодарю, сэр, она мадемуазель еще! – ответила она за сестру.
– Мадлен!..
На город опускался вечер и неяркие огни загорались то тут, то там. Вот и в ресторане поставили свечи на столах. Обстановка становилась все романтичнее и романтичнее. Официант принес теплые вязаные пледы и положил их на плечи посетительницам.
– Мы познакомились случайно. Я гуляла вечером по парку одна. Забрела в очень отдалённый угол и даже не заметила, что он шёл за мной. Собираясь идти назад, я развернулась. Каково же было моё удивление, когда я увидела Петера. На секунду я напряглась. Мало ли что. Но он подошёл ко мне и сказал, что решил проследить за мной, что бы я не наделала каких глупостей. С тех пор прошло уже три недели, а мы даже за руки не держались. Он боится ко мне прикоснуться, – начала сестра, сквозь хлюпанье носом.
– А ты, значит, хочешь прикасаний. А как же то, что ты сама не подпускаешь его к себе – решила пошутить Мадлен.
– Ничего ты не понимаешь, я же дама, я не могу делать первый шаг, может он совсем об этом не думает – отвернувшись, сказала уже спокойнее Ирма, – хотя, мы говорили с ним о семье, о детях.
– Конечно, как же, имея троих детей, пережив двух мужей…Мне 40 Ирма, 40…и я довольна жизнью, черт побери. Официант – еще конфет, – крикнула в пространство ресторана толстушка.
– Я вижу, довольна она, не объедешь на лошадях, вспомни, какая ты была. Стройная, аккуратная. Вот и я боюсь, ссор, расставаний, боже упаси, смерти. Лучше уж одной быть – и у нее опять начали краснеть глаза.
– А так, без мужа, с тобой не может ничего случиться? Не могу этого утверждать. Примеров вокруг достаточно. Любимая моя сестричка, это жизнь. Дети забирают часть красоты родителей. Да, не рискуя, ты не узнаешь ее вкус. Хоть я и растолстела, как бочонок, но в нем мед – захохотала толстушка – и каждый, кто решится отведать его, останется со мной.
– Так у тебя же уже есть муж? – повернувшись к сестре, сказала Ирма.
– Конечно, только он знает вкус моего меда – Ирма покраснела, слушая откровения сестры.
– Я вот, что придумала. Пожалуй, нам с Петером надо придумать поездку в Венецию, пока нет малышей, а они же обязательно появятся, ведь да? Как только я позволю поцеловать себя. Убедила сестра, так уж и быть завтра же мы пойдем на вокзал за билетами, – и она приложила руку к щеке, будто задумалась, – посмотрю, как он будет себя вести вдали от дома.
– И будь посмелее ты, если он не смел, – это я, Мадлен, твоя сестра, тебе говорю, а я плохого не посоветую.
Дамы поднялись из-за столика, оплатили счет и вышли из ресторана. И только видно было их пышные платья, юбки, раскачивающиеся в такт при ходьбе, изысканные шляпки и зонтики в пол.
Тетушка Дринк
Д.Д.: – Эй! Как жизнь? Выпьешь?
Б.: – О! ты откуда это Дикий Джон? Давай!
Д.Д.: – Спустился с гор в Колорадо.
Б.: – Какими судьбами в «Диком Мангусте»?
Д.Д.: – Приехал на зов тетушки Дринк.
Б.: – И тебя позвала эта старуха. Зачем она нас опять собрала, тебе сказали? Чокнемся!
Д.Д.: – Нет. Но чуется мне, как в прошлый раз, соберет вместе и отправит решать проблемы коренного населения!
Б.: Ты смеешься? Увеличение числа? Помнишь Покэхонтас, «Она игрива», м-м-м-м-м и нежна! Черт возьми! Выпьем!
Д.Д.: Билл, стоп, остановись, дружище. Я помню, Доли, мою «лазурную птицу»!
Б.: Девчонки из племени были хороши, одни их смуглые ножки и длинные черные косы чего стоят! Приподнять подол их юбки и провести вверх от лодыжки к…ну…ты понимаешь меня, Джон?!
Д.Д.: – Ты просто не знаешь, какая она моя Доли, словно колибри, взмахом своих крылышек аккуратно задевала моего парня руками и губами. А я, теребил слегка ртом ее торчащие сосцы и опускался ниже между ее ног, постепенно раздвигая их, и проводил там свое время, хотя, было, спускался и ниже, целовал каждый сантиметр, доходил до пальчиков ступней и обласкивал каждый с большим аппетитом…