Прелюдия и драма
Ну, вот уже и утро, господа,
Пора бы потихоньку собираться…
Оставив на столе всё, как всегда,
Чтоб вечером в кругу друзей собраться…
Ушли они. Но вышло — на века…
В историю ушли декабрьским утром,
Красивые, весёлые пока,
Ждать с нетерпением победную минуту.
Замёрзшие полки у стен Сената
И Милорадович пока ещё живой…
Часы запущены. Не отыграть обратно
Не сыгранную драму: свой — не свой.
Сквозь снег и ветер недовольный ропот:
Пора в казармы! Помоги нам, Боже!
И свет, что пробивается из окон,
Совсем на свет надежды не похожий…
Короткий день давно уж на исходе
И нервы на пределе. Знать, беда!
Без крови междуцарствие, выходит,
В России не бывает никогда…
И выстрел грянул. В спину генералу.
Каховский, ну, а где же Ваша честь?
Но этого уже казалось мало,
Когда на ком сорвать всю злобу, есть…
Удар штыком — последняя награда…
Эх, Оболенский, Вы ведь всё же князь,
А, может быть, судьбе так было надо —
Чтоб каторгой Вы насладились всласть?
Окончена прелюдия. Не драма!
Кому-то — эшафот. Кому-то — трон.
…Из декабря октябрьское пламя
Нас подожжёт потом со всех сторон…
Декабрь. 25-й год
Мы проиграли, милый мой поручик,
И утром ждёт нас с вами эшафот…
Хотя я знаю, там нам будет лучше,
Где с нами Бог. И дел не впровот…
И там увидим мы друзей всех наших,
А здесь лишь крысы с нами по ночам…
Не верю я, что вам совсем не страшно
Кому не страшно, в снах так не кричат.
Вы это понимаете и сами…
Проплакаться нам больше не дадут
И обливаться горькими слезами,
Когда на равелин нас поведут…
Конечно, мой поручик, жизни жалко
И молодости жалко и любви.
Поспите. До утра чуть-чуть осталось…
Жаль, не поют зимою соловьи.
Ну а потом всё будет, как и будет
И не на нас за нашу смерть вина.
Поверьте, милый друг, нас не забудет
Россия-мать, родная нам страна…
И жертвы наши будут не напрасны
И добрым словом нас здесь помянут…
На Петербург, как жизнь, такой прекрасный
Успеем мы в последний раз взглянуть…
А большего, пожалуй, и не надо
Мы сделали, поручик, что могли…
И в нашу честь ещё пройдут парады
И отдадут салют нам корабли
И медный Пётр поймёт железным сердцем-
Нельзя свободу спрятать за стену.
О нас потом ещё напишет Герцен,
О разбудивших, спящую страну…
Не скоро это будет и не быстро,
Но верь, самодержавие снесут
И нам на нашу площадь Декабристов
Цветы потомки наши принесут…
На площади Сенатской
На площади Сенатской
Кружится белый снег…
Век прошлый девятнадцатый
Сменил двадцатый век…
И пляшет вьюга первая
Над городом Петра.
И что грядёт, не ведая,
На Невском юнкера
Гуляют с гимназистками…
Шампанского река…
Война ещё не близко —
Глядит издалека
На юных и счастливых
И знает наперёд,
Что мальчик этот милый
Уж точно не умрёт!
И этот — скромный слишком
Вернётся из похода…
А остальные — в списке
Семнадцатого года…
Хоть и войны герои —
Расстреляны в ЧК…
Что ж, веселитесь, мальчики!
Вы живы все пока…
Бонжур, мадам