Минут двадцать мы настороженно наблюдали за клеткой. Человек, так похожий на Ривэна, не шевелился. Я успела поесть каши, оставив немного про запас для вредного существа, бывшего недавно пикси.
Оборотни спали, их размеренное дыхание вызывало зависть, — нам с Пени хотелось спать не меньше. Но мы единогласно решили дождаться пробуждения нашего пленника, а заодно разжечь недалеко от клетки костер. Все-таки на дворе не лето, ночью в лесу прохладно, а запасного одеяла у нас нет.
— Иди ложись, — предложила я Пени, не выдержав очередного горестного стона, — сама за ним присмотрю, заодно защиту поставлю.
— А это тебе не навредит? — с сомнением протянула она.
— Не думаю, — улыбнулась ей и зевнула. Как же хочется спать!
Пока я примерялась к радиусу действия защитного купола, Пенелопа легла со стороны Элайзы. Это вызвало невольный смешок: зря лисица переживает, не претендует Пени на ее драгоценного Асакуро.
Я опустилась на землю рядом с костром, разожженным для «Ривэна». Интуиция то или просто моя мнительность, но я пока не находила причин верить своим глазам. Да, внешне похож на моего названого брата, наверное, и говорит его голосом, но… В любом случае устрою ему проверку при пробуждении.
Через полчаса Пенелопа уснула, в поисках тепла прижавшись к подруге. Я слушала, как сопит Асакуро, возится Элайза и мерзнет Пени — она упорно прижималась к рыжей, а та старалась отпихнуть неожиданный источник холода. Эта возня привлекла мое внимание, и я задумалась, чем могу им помочь, но ответа так и не нашла. Все варианты выглядели жалкими, к тому же где гарантия, что, вызвав теплый ветерок, я удержу нужную концентрацию и при этом не разбужу ребят?
— Да что ж ты пихаешься! — писклявый сонный голосок заставил меня вздрогнуть и обернуться. — Вот ведь настырная!
Элайза все-таки проснулась и резко села. Заспанным взглядом обвела Асакуро и Пени, нежно обнимающую ее ногу.
— Вот же напасть! — фыркнула оборотень и попыталась отцепить от себя неожиданный груз.
Я молча наблюдала за сопящей подругой и Пени, которая упорно не желала отпускать чужую конечность. Элайза все-таки победила. Всклокоченная и немного злая, она перешагнула через спящих и подошла ко мне.
— Ты представляешь, она решила, что я — грелка!
Я подавила смешок и серьезно сказала:
— А до этого она лечила тебя и Асакуро, отдав приличный запас своего резерва.
— Ясно, — вздохнула Элайза и присела рядом. — Для меня чаю найдется?
— Найдется.
Я взяла котелок и поставила его на огонь.
— У нас все получилось, впрочем, я и не сомневалась. Жаль только, что и превращенный попал под зону отката.
— Поэтому не просыпается?
— Да, но не переживай, с ним все в порядке.
— Как думаешь, это Ривэн?
— Не знаю, — девушка потянула носом. — Пахнет похоже, но точнее смогу понять, когда обернусь.
— Кстати, об этом, — я кинула в воду травы, — скажи, а почему вы перестали разговаривать во второй ипостаси? Помнишь, когда на меня напал старшекурсник в ангаре, ты тогда отвечала Асакуро, а сейчас вы ни слова не проронили.
— Тогда я очень сильно разгневалась, да и испугалась, — тихо призналась она. — Мы можем использовать человеческую речь в своих ипостасях, но для этого прилагаем усилия и жертвуем большим количеством магической энергии. Если помнишь, тебе пришлось отводить меня к общежитию. И просто поверь, меня не смущали нагота и пересуды. Мне было тяжело идти. Только глава клана способен вести переговоры в звериной ипостаси, потому что он может затребовать резерв всех оборотней. Ну а мы с Асакуро пользуемся лишь своим.
— Я поняла, Элайза. Вы не хотели ослабнуть, но при острой нужде воспользуетесь речью.
— Да. И спасибо, — поблагодарила она, я как раз протянула подруге чай.
— Интересно, он скоро проснется? Боюсь, тоже замерзнет.
— Не должен. — Элайза подула на чарку. — А Пенелопа перенапряглась и израсходовала намного больше силы, чем сказала тебе. Поэтому ее и знобит. Но ничего, сейчас согреем.
— Согреем?
— Конечно, смотри, она уже к Асакуро прижалась, а я лягу с другой стороны и обращусь лисицей. Мех отлично согревает.
— И ты совсем не ревнуешь? — Вопрос сам сорвался с языка, и я запоздало прикусила губу.
Элайза промолчала, но ее рука дрогнула.
— Прости, — покаялась, — я не имею права спрашивать о подобном.
— Ты знаешь историю госпожи Ратовской?
— Да, но…
— Откуда об этом известно мне? Она сама рассказала, и я понимаю почему, однако…