– Мне кажется, оттуда вдет больше шума, – герцог показал в направлении одного из боковых отверстий. Действительно, с той стороны монотонный гул казался сильнее.
– Но мы пойдем к нему или от него? – Мириамель пыталась отмахнуться от удушливого дыма факела.
Лицо Изгримнура стало обреченным.
– Я думаю, что Тиамак и все остальные пленники, которые там есть, могут быть только в центре этой штуки. Надо идти на звук. Не могу сказать, что мне это особенно нравится, – добавил герцог. Он протянул руку и одним из камышовых копий процарапал в пене круг, обнажив земляную стену. – Нельзя забывать отмечать дорогу.
В новом проходе слой пены на стенах был еще толще. Местами она свисала с потолка тоннеля тягучими веревками. Мириамель изо всех сил пыталась избежать прикосновения к этому веществу, но не было никакого способа, чтобы перестать дышать. Принцесса почти чувствовала, как у нее в груди сгущается отвратительный сырой воздух подземелья. И все-таки, говорила себе Мириамель, у нее нет настоящей причины для тревоги и жалоб: они уже довольно долго бредут по гнезду и до сих пор не встретили ни одного из его обитателей. Одно это можно было считать невероятной удачей.
– Снаружи не кажется, что здесь так много места, – шепнула она Изгримнуру.
– Во-первых, мы никогда не видели его с другой стороны, – он аккуратно перешагнул через кучу пены. – И я думаю, что эти тоннели могут идти спиралью. Готов держать пари, что если проломить стену, – он ткнул факелом в пену, и она зашипела и забурлила, – сразу за ней будет другой тоннель.
– Все кругом и кругом. Дальше и дальше в глубину. Как раковинка, – прошептала Мириамель, голова кружилась при мысли о такой бесконечной спирали из грязи и тени. Наконец ей удалось подавить поднимающийся страх. – Все-таки… – начала принцесса.
В тоннеле перед ними было какое-то быстрое движение.
Гант почти вышел с другой стороны тоннеля; он неподвижно сжался на полу, словно его оглушили. Изгримнур на мгновение застыл, потом медленно пошел вперед. Гант, у которого не было ничего, что можно было бы назвать лицом, внимательно следил за их движениями, крошечные ноги у него под головой сжимались и снова выпрямлялись. Внезапно он повернулся и поспешил прочь, вверх по тоннелю. Несколько секунд Изгримнур медлил, потом тяжело побежал за ним, стараясь удержать равновесие. Он с силой бросил копье вслед твари, потом вдруг остановился и зашипел от боли. Сердце Мириамели бешено забилось.
– Проклятье! Я ударил голову. Осторожно, чертов потолок тут стал еще ниже. – Он потер лоб.
– Ты попал в него?
– Думаю, да. Он никуда не убежал. – Герцог прошел несколько шагов вперед. – Да, он мертв – или, по крайней мере, выглядит мертвым.
Мириамель подошла поближе, из-за широкого плеча герцога разглядывая освещенную факелом тварь. Гант лежал в середине прохода, копье Изгримнура торчало из его панциря, из раны текла светлая жидкость. Суставчатые ноги дернулись несколько раз, потом медленна замерли. Камарис вышел вперед и протянул длинную руку, чтобы перевернуть существо. Мертвый гант был таким же невыразительным, как и живой. Старик с отсутствующим видом набрал горсть грязи и бросил ее на грудь мертвой твари. Странный жест, подумала Мириамель.
– Пойдем, – пробормотал Изгримнур.
Новый тоннель извивался не так сильно, как первый. Он постепенно опускался вниз; бугристые, пропитанные влагой стены выглядели так, словно их жевали челюсти гигантского существа. Глядя на блестящие веревки пены, Мириамель решила, что эту неприятную мысль не стоит развивать.
– Черт возьми, – внезапно сказал Изгримнур. – Я застрял.
Его сапог глубоко ушел в хлюпающую грязь на дне тоннеля. Мириамель протянула ему руку, чтобы он не упал, когда будет выбираться. Ужасный запах поднимался от потревоженной грязи; крошечные мокрые существа, вытащенные на свет попытками Изгримнура освободить ногу, быстро зарывались обратно в землю. Несмотря на все старания риммерсмана, его, казалось, засасывало все глубже.
– Это штука вроде зыбучих песков. Тиамак рассказывал, что они встречаются на болотах. Я не могу вырваться, – в голосе герцога прозвучала паника.
– Это просто грязь. – Мириамель старалась говорить спокойно, но не могла не думать о том, что могло случиться, если ганты сейчас нападут на них. – Оставь сапог, если его никак не вытащить.
– Это не только сапог, это вся моя нога. – Действительно, одна нога герцога погрузилась в грязь почти по колено, другую тоже начало засасывать. Запах гнили становился все сильнее.