– Отец Стренгьярд рассказал мне о пророчестве Ниссеса. Думаю, мне есть что сообщить вам о Великих Мечах. – Он оглядел комнату. – Если только это подходящее время.
– Это военный совет, – просто сказал Джошуа. – И здесь можно говорить все, что угодно. А мы рады любым известиям о Великих Мечах. Кроме того мы бы хотели услышать что-нибудь о вашем народе. Луг погиб, как я понимаю, и мы выражаем глубочайшее сочувствие по этому поводу. Он был прекрасный человек и хороший король.
Эолер кивнул.
– И Гвитин, его сын, тоже мертв.
Сир Деорнот, сидевший рядом с графом, застонал:
– Боже мой! Он вышел из Наглимунда перед самой осадой. Что случилось?
– Его поймали и зверски зарубили капьдскрикцы Скали. – Эолер опустил глаза. – Они швырнули его тело у поднджия горы, словно мешок с падалью, и уехали.
– Будь они прокляты! – зарычал Деорнот.
– Мне стыдно называть их соотечественниками, – сказал молодой Изорн.
Его мать согласно кивнула.
– Когда мой муж вернется, он разделается с Острым Носом и его отребьем. – В ее голосе была такая уверенность, как будто все это было столь же неотвратимо, сколь и предстоящий восход солнца.
– Мы все здесь соотечественники, – сказал Джошуа. – Все мы один народ, отныне и в будущем, мы вместе бьемся с общим врагом. – Он показал на стоящие у стены сидения: – Садитесь все. Приходится обходиться без помощи слуг – чем меньше лишних ушей, тем легче нам будет открыто говорить обо всем.
Когда все наконец расселись, Эолер подробно рассказал о событиях в Эрнистире, начиная с бойни на Иннискрике и смертельного ранения короля Луга. Вдруг за стенами раздался какой-то шум. Через мгновение в дверь ввалился старый шут Таузер. За ним бежал Сангфугол, отчаянно тянувший старика за рубашку.
– Вот вы как! – Старик уставился на Джошуа красными слезящимися глазами. – Вы ничуть не лучше, чем ваш убийца-братец! – Он покачнулся, когда Сангфугол снова сильно дернул его рукав. Лицо шута налилось кровью, остатки волос стояли дыбом – Таузер был заметно пьян.
– Убирайся отсюда, будь ты проклят, – прошипел арфист. – Простите, мой принц, он просто внезапно вскочил с места и…
– Подумать только, после стольких лет верной службы, – пробормотал шут, – меня игнорируют, – последнее слово он выговорил с гордой тщательностью, – меня отстраняют и не допускают к вашим советникам, когда не осталось никого, кто был бы ближе меня к сердцу вашего отца.
Джошуа встал и грустно посмотрел на шута.
– Я не могу разговаривать с тобой, старик, когда ты в таком виде. – Он поморщился, глядя, как Сангфугол сражается с Таузером.
– Я помогу, принц Джошуа, – сказал Саймон. Он ни секунды не мог больше смотреть, на позор старика,
С помощью Саймона арфисту удалось развернуть Таузера в другую сторону. Как только его повернули спиной к принцу, весь воинственный пыл шута немедленно угас, он позволил подтащить себя к двери.
Пронзительный ветер яростно обрушился на них. Саймон снял плащ и закутал им старого человека. Шут присел на верхней ступеньке – жалкая сморщенная фигурка.
– По-моему, меня тошнит.
Саймон похлопал его по плечу и беспомощно посмотрел на Сангфугола, во взгляде которого не видно было никакого сочувствия к страданиям Таузера.
– Все равно что за ребенком следить, – прорычал арфист. – Да нет, дети ведут себя гораздо лучше. Лилит, например, она и вовсе не разговаривает.
– Это я сказал им, где найти этот проклятый черный меч, – бормотал Таузер. – Говорил, где он находится… и о том другом тоже… и как Элиас не мог взять его в руки. «Твой отец хотел, чтобы ты взял его», говорил я ему, но он не стал слушать, бросил его, как змею. И теперь этот черный меч тоже. – Слеза прокатилась по заросшей белой щетиной щеке. – Он отбрасывает меня, как ненужную ореховую скорлупу.
– О чем он говорит? – спросил Саймон.
Сангфугол скривил губы.
– Он рассказывал принцу что-то о Торне, это было еще до того, как ты уехал искать его. Я не знаю, что должно означать все остальное. – Он наклонился и ухватил Таузера за руку. – И что он жалуется? Ему-то никогда не приходилось служить сестрой милосердия старому Таузеру. – Он кисло улыбнулся Саймону. – Что ж, наверное, плохие дни выдаются и у настоящих рыцарей. Например, когда тебя колотят мечами, и всякое такое. – Он поставил шута на ноги и теперь ждал, пока старик обретет некоторое равновесие. – Ни у меня, ни у Таузера сегодня нет настороения, Саймон. Здесь нет твоей вины. Приходи попозже, и мы выпьем.
Сангфугол повернулся и пошел по гнущейся от ветра траве, стараясь одновременно поддержать Таузера и удержать его на возможно большем расстоянии от своей чистой одежды.