- Твой отец встречался на этом. корабле с Бенигарисом два года назад. Тогда Бенигарис был только сыном герцога. Это Аспитис устраивал ту встречу. С ними был еще лысый колдун, - Ган Итаи провела рукой по волосам.
- Прейратс, - ненавистное имя искривило губы Мириамели.
- Да, это был он.
Ган Итаи выпрямилась, вслушиваясь в какие-то далекие звуки, и снова повернулась к гостье.
- - Я редко запоминаю имена тех, кто бывает на этом судне, но тогда Аспитис называл мне всех своих гостей, как мои дети повторяют скучный, но хорошо выученный урок.
- Ваши дети?
Ниски улыбнулась и кивнула.
- Конечно. Я уже двадцать раз как прабабушка.
- Я никогда не видела детей ниски.
- Насколько я знаю, ты только по происхождению южанка, а росла в Меремунде. Там ведь есть маленький Городок ниски, ты никогда не бывала в нем?
- Мне не позволяли.
Ган Итаи покачала головой.
- Бедняжка. Жаль, что ты не видела этого чудесного города. По нынешним временам это большая редкость. Нас стало гораздо меньше, чем раньше, и никто не знает, что будет с нами завтра. Моя семья - одна из самых многочисленных, и кроме нас есть еще только десять родов - всего десять от Абенгейта до Наракси и Хача. Это так мало! - Она снова печально покачала головой
- Скажи, Ган Итаи, когда отец и те двое были здесь, о чем они говорили, что обсуждали?
- Они беседовали о чем-то, но я не могу тебе сказать о чем. Это было ночью, а я провожу ночи на палубе с моим морем и моими песнями. Не мое дело следить за хозяевами. Я делаю только то, для чего рождена. Я пою морю.
- Но ты же принесла мне письмо от Кадраха, - Мириамель оглянулась, убеждаясь, что дверь плотно закрыта. - Вряд ли бы это понравилось графу Аспитису.
Глаза ниски гордо блеснули:
- Это правда, но я не причинила никакого вреда кораблю. Мы, ниски, свободный народ.
Взгляды принцессы и ниски встретились. Мириамель первой отвела глаза:
- Меня вовсе не интересовали их разговоры. Я вообще устала от людей, они скучны мне. Я хотела бы спрятаться куда-нибудь и долго-долго оставаться одна.
Ниски внимательно посмотрела на нее и промолчала.
- Не могу же я вплавь одолеть пятьдесят лиг открытого моря! - Сознание того, что она пленница на этом корабле, было таким мучительным, что последние слова принцесса почти выкрикнула. - Если бы мы только проплывали мимо какой-нибудь земли... Вы знаете курс корабля?
- Мы пристанем у одного из островов в заливе Ферракоса - у Спента или Ризы, точно сказать не могу - это знает только Аспитис.
- Может быть мне удастся убежать? Хотя вряд ли - скорее всего за мной будут следить. Скажите, а вы когда-нибудь покидаете корабль?
Ган Итаи мота взглянула на принцессу.
- Редко. Но на Ризе есть семья ниски - Тинука'и. Я навещала их один или два раза. А почему ты спросила?
- Если бы вы сошли на берег, то могли бы передать мое письмо дяде Джошуа...
- Я могу сделать это, но скорее всего такое письмо не дойдет. Мы не можем полагаться на удачу.
-Что же делать? Я понимаю, что это вряд ли имеет смысл, но больше мне ничего не приходит в голову. - Слезы катились по ее щекам, и Мириамель раздраженно смахнула их. - Даже если все это бесполезно, я ведь все равно должна попытаться, правда?
Ган Итаи обняла ее за плечи.
- Не плачь, дитя. Мы найдем какой-нибудь выход. Может быть, твой спутник знает, кому нужно передать письмо, чтобы оно дошло? Мне показалось, что он очень мудрый человек.
- Кадрах?
- Да. Ему ведомы даже истинные имена детей Навигатора.
В ее голосе была гордость и уверенность, как будто нет лучшего доказательства мудрости, чем знание имен ниски.
- Но как... - Мириамель осеклась. Конечно же Ган Итаи знает, как найти Кадраха. Ведь это она передавала от него письмо. На самом деле Мириамель не была уверена, что так уж хочет видеть монаха - слишком много зла он причинил ей.
- Пойдем. - Ган Итаи вскочила с постели легко, как совсем маленькая девочка. - Я отведу тебя к нему. Через час ему принесут обед. а до этого у нас будет достаточно времени, чтобы поговорить с ним. Ты сможешь в случае необходимости быстро подняться наверх? Твое платье не очень-то приспособлено для этого.
Ниски подошла к стене, тонкими пальцами подцепила одну из досок и потянула ее на себя. К изумлению Мириамели доска легко поддалась. На ее месте оказалась дыра, через которую был виден темный проход.
- Куда он ведет? - спросила принцесса.
Ган Итаи пролезла через щель, и теперь девушке были видны только ноги и подол платья.
- Это потайной ход. По нему можно очень быстро попасть в трюм и на палубу. Нора ниски, вот как его называют.
Мириамель заглянула в щель. У противоположной стены крошечной каморки стояла лестница. У самого потолка, по обе стороны от лестницы тянулся узкий и низкий коридор.
Нагнувшись, принцесса пролезла в щель и вслед за Ган Итаи начала подниматься по лестнице. Вскоре свет из каюты ниски перестал освещать им путь, и все погрузилось в кромешную тьму. Только по шороху платья Мириамель догадывалась, что Ган Итаи все еще рядом. Проход был таким низким, что приходилось ползти на четвереньках, и принцесса подобрала длинную юбку. Огромные корабельные доски усиливали эхо, казалось, что их проглотило огромное морское чудовище и теперь они ползут по его желудку.
Пройдя примерно двадцать локтей. Ган Итаи остановилась. Ее платье коснулось лица Мириамели.
- Осторожно, дитя.
Среди мрака блеснула тонкая подоска света - это Ган Итаи сняла очередную панель. Заглянув внутрь, ниски потянула за собой Мириамель. После глубокой тьмы, в которой они только что находились, трюм казался светлым и солнечным местом.
- Тише, - шепнула Ган Итаи.
Трюм был завален мешками и бочками, связанными вместе, чтобы они не перекатывались с места на место при качке. У одной стены лежал монах. Казалось, его тоже связали, чтобы не повредить во время шторма. Две длинные цепи сковывали его ноги и запястья.
- Ученый! - прошипела Ган Итаи.
Голова Кадраха оторвалась от лежанки. Его движения были такими же медленными и неуверенными, как движения побитой собаки. Голос его был хриплым и усталым:
- Это ты?
Сердце Мириамели учащенно забилось. Милостивый Эйдон, взгляни на него! Скован по рукам и ногам, словно дикий зверь!
- Я пришла поговорить с тобой, - сказала Ган Итаи. - Тебе скоро принесут обед?
- Вряд ли. Они не торопятся накормить меня. Скажи лучше, ты передала мою записку... леди?
- Да, и она пришла сюда, чтобы повидаться с тобой.
Монах замер и медленно поднес руки к лицу.
- Что? Ты привела ее сюда? Нет, нет, я не хочу ее видеть.
Ган Итаи подтолкнула Мириамель вперед.
- Он очень несчастен. Говори с ним.
- Кадрах? - дрожащим голосом спросила принцесса. - Что они с тобой сделали?
Монах соскользнул по стене, превратившись в комок призрачных теней. Глухо звякнули цели.
- Уходите, леди. Я не могу смотреть на вас и не хочу, чтобы вы на меня смотрели.
- Говори. - Ган Итаи снова подтолкнула принцессу.
- Мне жаль, что они так поступили с тобой, - сказала Мириамель, и слезы снова подступили к ее горлу. Девушка едва сдерживала рыдания. - Что бы ни произошло между нами, я никогда не могла бы пожелать тебе таких мучений.
- Ах, леди, этот мир так жесток и беспощаден! - В голосе монаха тоже звучали слезы. - Вы должны принять мой совет и бежать. Пожалуйста!
Мириамель устало покачала головой, но потом поняла, что он не видит ее в тени крышки люка.
- Как, Кадрах? Аспитис не спускает с меня глаз. Ган Итаи сказала, что сможет передать мое письмо кому-нибудь, кто переправит его... но кому? Я не знаю, где дядя Джошуа. Родственники моей матери в Наббане предали меня. Что же делать?
Темная фигура Кадраха медленно приподнялась.
- В "Чаше Пелиппы", леди, может оказаться человек, который поможет вам. Я, кажется, упоминал об этом в письме, - голос монаха звучал не очень уверенно.
- Кому я могу послать письмо? - спросила Мириамель.
- Посылайте его на постоялый двор "Чаша Пелиппы". На нем нарисуйте перо, обведенное кругом. Это будет знаком для того, кто, пожалуй, смог бы вам помочь, если, конечно, он будет там. - Кадрах с трудом поднял руку с тяжелой цепью. - Уходите, принцесса, прошу вас. После всего, что случилось, я хочу только, чтобы меня оставили одного. Мне еще больнее оттого, что вы видите мой позор.