Воллер, будучи человеком практичным, ни в какую магию не верил и Перегрина почитал за безусловного шарлатана. Что нисколько не умаляло его уважения к прорицателю. Перегрин был, без сомнения, шарлатаном очень высокого класса, не опускавшимся до пошлых фокусов. И головы клиентам он дурил более умело, чем торговцы любовными зельями и заклинатели духов. Был у него стиль, что ни говори. Воллер не сомневался, что именно Перегрин подтолкнул Роуэна к решению взорвать проклятый мост. Роуэн принадлежал к тому самому кругу, с которого собирал денежную жатву скельский предсказатель. Что ж, каждый добывает деньги как может. Но то, что хитрый старикашка (а Перегрин должен быть старикашкой, он морочил голову людям не первый десяток лет) собирался вмешиваться в дела Дороги и собственные дела Воллера, совсем Фелимиду не нравилось. Черт побери! Сколько ни бывал Воллер в Открытых Землях, ни разу не слыхал ни про какой мост, ни про связанные с ним ужасти. Наверняка про него все сто лет как забыли, один Перегрин еще помнил. А страшные истории выдумал и наплел Роуэну, чтоб его подогреть.
Может, и нет там никакого моста, а все затеяно, чтоб задурить Роуэну голову. Хотя… Роуэн же рассказывал, что сам его видел, чуть ли не руками трогал. Точно – на полное и беспардонное вранье Роуэн бы не клюнул. Какие бы тараканы у него в голове ни водились, он же не дурак.
Ну ладно, притащится Перегрин в Открытые Земли, чтобы держать промышленника под контролем и соблюсти свою выгоду. Но на кой ляд ему понадобилась Дорога? Высокие покровители изменили и маг заранее готовит пути к отступлению? Или просто хочет поделить сферы влияния? Хорошо, коли так. Если Перегрин с помощью магических штучек собрался влиять на Дорогу, тут уж не легкой формой безумия, как у Роуэна, пахнет – это форменным сумасшедшим надо быть. А нам сумасшедшие ни к чему, у нас свои есть. Кружевница, к примеру.
Если бы не Перегрин, Воллер бы ограничился указаниями своим людям и отбыл в Карниону. Но он не хотел оставлять никаких неясностей и потому задержался, дабы лично проводить исследовательскую партию в рейд.
Сбор был назначен не у Роуэна. По мнению Воллера, Джиллиард, сделав заказ и уплатив аванс, выбывал из игры до следующей выплаты.
В жилище Кружевницы непроверенных людей тоже тащить было ни к чему. Но в Открытых Землях у Воллера было несколько убежищ. И одно из таких убежищ, как ни странно, было вполне официальным.
Вскоре после того, как поселения в Открытых Землях стали хотя бы отдаленно напоминать города, появился и первый в этих местах монастырь. Говаривали, правда, что в баснословные времена были здесь какие-то скиты, но кто знает, кому в этих скитах поклонялись?
Покровитель, точнее, покровительница новопостроенного монастыря была известна. Обитель возвели во имя святой великомученицы Евгении. Когда она жила на свете и кто ее мучил, Фелимид имел представление смутное. Гораздо важнее было то обстоятельство, что монастырь был карнионского устава и обладал правом убежища. При первых своих визитах в Открытые Земли Воллер встретился с настоятелем, отцом Джеремией, и побеседовал с ним задушевно.
Настоятель поведал, что, согласно обычаю, монастырь обязан предоставлять убежище всем, кто его просит. И посетовал на то, что иные люди понимают право уж слишком широко, полагая, что благодаря ему могут безнаказанно грабить обитель и обирать монахов. Монахи готовы дать им отпор, но, увы, они немногочисленны и почти безоружны, так что приходится терпеть бесчинства разбойников и беглых каторжников.
Фелимид понял настоятеля совершенно правильно. И пообещал обители защиту и, по возможности, материальное подспорье. Взамен монастырь должен был предоставлять приют людям Дороги – что, в общем-то, он и так обязан был делать. Но так или иначе за несколько лет у Святой Евгении успели понять, что услуги, оказываемые Дороге, вовсе не обременительны в сравнении с пользой, которую приносит это сотрудничество.
И на сей раз отряд, направляемый к приснопамятному мосту, Воллер намеревался сформировать в монастыре. Туда должны были прибыть все, кто ожидался, – по разным тропинкам, вливавшимся в Дорогу.
Кроме того, Фелимид не преминул сообщить настоятелю о вероятном переходе Открытых Земель под управление тримейнского назначенца. Отец Джеремия ответил, что обратится к императору с прошением, дабы сохранить за обителью право убежища. Его величество в делах веры известен своим добросердечием, так что вероятность благоприятного ответа довольно велика.
Что ж, как говорится – все раскроено, осталось только сшить. У Воллера были еще кое-какие дела в Уриарке, а по возвращении он сразу направился в монастырь. Там ему сказали, что один из гостей уже прибыл. Это был как раз тот, кого доставили из Тримейна. Согласно полученным Воллером отчетам, это был офицер, которого угораздило вляпаться в темную историю с наследством, куда вдобавок примешалась инквизиция. Единственное, что в нем интересовало Воллера, – это его воинские навыки, ибо на данный момент он из клиента становился человеком Дороги.
Означенный Сигвард Нитбек оказался мужчиной лет под тридцать, с обветренной физиономией, серыми глазами и русыми волосами – прежде коротко остриженными на карнионский манер, но успевшими несколько отрасти. Явно не из столичных гвардейцев, которые великолепно дуэлируют на площадях и перекрестках Тримейна, но в Открытых Землях бесполезны. Это несколько успокаивало. Что настораживало – так это его спокойствие. Конечно, люди всякие бывают, но мало кого оставит равнодушным потеря состояния, положения в обществе, не говоря уж о смертельной опасности. А этому вроде было что терять. Но, казалось, это его совсем не волнует. Так что он либо в совершенстве владеет искусством притворства, либо ему в высшей степени наплевать на свою и чужую жизнь. Неизвестно, что хуже.
Воллер рассказал ему вкратце про историю с мостом, что не вызвало никакого удивления.
– Вам это не кажется странным? – спросил Воллер.
– Насколько я понимаю, это задание следует расценивать как приказ.
– Верно.
– Так какого черта я буду обсуждать приказы?
Это могло прозвучать как шутка, но взгляд у Нитбека был пристальный, что-то в нем было даже неприятное.
– После того как заказ относительно моста будет выполнен, возможно, вам еще придется поработать на нас… некоторое время. По вашей воинской специальности. Потом мы переправим вас за границу империи. В Европу или в Дальние Колонии.
– Ясно.
Решительно, этот тип был непрошибаем. Может, так оно и к лучшему.
– Вот еще что. До того, как появятся остальные, надо уговориться, как вас называть. Чем меньше людей будет знать вашу настоящую фамилию, тем лучше.
– Согласен. Пусть будет… например, Маркхейм.
Фамилия была не дворянская, а в Тримейне человек низкого происхождения не добился бы офицерского звания. Но Воллер не стал ломать над этим голову. В конце концов, у него здесь не регулярная армия.
Зашел отец Джеремия – бодрый старец в коричневой рясе. Он был высок, но несколько сутулился от возраста. Лысина успешно заменяла ему тонзуру – только на затылке имелся небольшой венчик волос, зато брови были представлены в изобилии. Тут он мог даже с Роуэном поспорить. Бросив на беседующих взгляд из-под этих бровей, он благодушно кивнул:
– Вижу, вы пришли к согласию, дети мои. Надеюсь, так будет и впредь.
– Я тоже надеюсь… когда подойдут остальные. Кстати, забыл предупредить – среди них есть женщина. Взрывы – это ее работа.
Если данным сообщением Воллер надеялся поразить Сигварда, то тут он промахнулся. Капитан и глазом не повел, как будто женщины, посвятившие жизнь взрывам, раньше попадались ему десятками. Зато настоятель возмутился:
– Сын мой, сдается мне, это уже чересчур. Я не подозреваю вас в дурных намерениях, но здесь все же мужской монастырь!
– Ну-ну, – поспешил успокоить его Воллер. – Эта женщина не из тех, кто способен смутить мужской покой. Разве только в обратном смысле, если вы понимаете, о чем я… – Фраза приобретала уж слишком двусмысленный оттенок, и Фелимид не стал ее заканчивать. – Короче, отец, можно не волноваться за вашу братию. – Ему хотелось поскорее оставить скользкую тему, и он, дабы заставить настоятеля забыть о визите женщины, добавил: – И еще будет человек, присутствие которого может прийтись вам не по нраву… мне – так придется. Это пресловутый Перегрин.