Помимо того, у нас появился полноценный разведчик. Этакий рыцарь плаща и кинжала — Рилер Фольф, давший мне клятву крови на недавно созданном алтаре Аббаодона. Бывший следователь, а по здешнему, сыскарь, смог вычислить во мне мистика, но докладывать кому-то побоялся. И причина тому насторожила даже меня.
Памятный книжник, у которого я купил тогда картографический справочник, сборник законов и письменные принадлежности, оказался не простым человеком. Слушая о том, как его лавка появилась из ниоткуда и исчезла так же быстро, а весь город, включая магов, считал это нормой, я ощутил как шевелятся волосы на затылке. Собственно, после этого и было принято решение о создании аларя. Правда, перед этим, пришлось строить для него нечто похожее на часовню — высокое, по местным меркам, здание в три человеческих роста с одним единственным помещением, в центре которого стоял алтарь демона. Освещалось оно светом держаков-артефактов, сделанных точно так же, как те, что освещают коридоры башни.
Говорить Фольфу о том, что понятия не имею кем был этот торговец книгами я не стал. Вместо этого было принято решение заняться укреплением обороноспособности. Что тайная, для скрытых нападений, что основная, для защиты башни, броня дружинников подверглась доработке. Создаваемые ею защиты стали в несколько раз более прочными, способными выдержать даже удар опытного некроманта. Во всяком случае, их заряда должно было хватить а одну подобную атаку. Теоретически. Проверять моё творение на практике не хотелось.
Луки наших стрелков и стрелы мы тоже зачаровывали, равно как и мечи с щитами, поножи, наручи, шлемы и перчатки. Всё вместе это серьёзно увеличивало их шансы выжить при столкновении с магами. Сам же я активно наседал на тренировки, не позволяя себе расслабляться. Даже в самые загруженные административной работой дни, минимум час времени выделялся на саморазвитие. Тени, энергетика, спарринги с мечом против Стива, Роя, Брауде, Вайскеза… С появлением в башне Рилера, к этим занятиям присоединился и он.
Проект обучения детей пришлось отложить. Наш бюджет, даже с учетом добычи от разгромленного каравана, не выдерживал. Слишком много работ и построек пришлось на очень маленький период времени. По сути, на это ушла вся осень, а с наступлением здешней зимы удалось набрать людей в дружину. Всех их надо было обеспечить одеждой, оружием, бронёй, накормить и выдать зарплату. В месяц содержание друдины требовало один золотой и девяносто семь серебрушек плюс двадцать медяков. Доходы от торговли артефактами были не регулярными и из них следовало вычесть расходы на закупку сырья и поездки в Бьерн и Бирдж — лошадей тоже надо кормить, поить и содержать. По итогу, при расчете в среднем, получалось, что магические изделии в месяц приносят пять золотых, семнадцать серебрушек плюс двадцать медяков с учетом расходов.
В теории картина выглядела достаточно позитивно, если бы не это строительство, что четыре месяца к ряду выжимало из нас все соки. К счастью, оно завершилось и мы смогли вздохнуть спокойно.
— Полагаю, что скоро придётся вновь лезть в мышеловку, мессир? — спросил Брауде, бесшумно подойдя ко мне.
— Очень на то похоже, — кивнул я.
— Я чего-то не знаю?
— За ужином расскажу, — произнёс я, — Но если коротко, то намечается проблема, которую придется давить на корню.
— Кто же это?
— Культисты, мессир Брауде. Если точнее, то их проповедники. Добрались до нашей глуши.
— Удивительно, — хмыкнул колдун, — Что же им нужно? Крестьяне тут не богаты. Знать грызется за каждый клочок земли, а ресурсов… Разве что уголь у О’Хилда, но тот к весне сможет начать новую разработку, а старую просто бросили, заложив вход.
— Вы почти првы, — усмехнулся я, — Наша маленькая торговля артефактами насытила здешние рынки, из-за чего цены на такую продукцию оказались ниже, чем в других провинциях. А производим мы наш товар сериями одинаковых амулетов и артефактов. В итоге, к Бьерн и Бирдж стало ходить куда больше купцов, чем раньше. Гостиницы и постоялые дворы начали закупать больше продуктов. Крестьяне подняли цены, но спрос не упал. В итоге, местные жители стали немного более зажиточными. Не сильно, но достаточно для того, чтобы вызвать интерес у жрецов и клириков. Добавьте к этому нас. Относительно крупная, по местным меркам, стройка. Платили мы неплохо. Не щедро, но и не прижимали людей. Это тоже добавило их кошелям увесистости. Да ещё и дружина, которая тратит свои заработки в деревенских кабаках… Как вы думаете, за последние полгода насколько возросло благосостояние деревенских жителей?
Брауде в ответ лишь пожал плечами, сохраняя молчание.
— В два раза, как минимум. Если не в три. И умные люди гарантированно отследят первоисточник, а потом придут к нему, желая обогатиться.
— Опасное желание, — хмыкнул колдун.
— В нашем случае… Двояко. Вы прекрасно знаете об этом.
— Да. Но никто не мешает нам тихо удавить жрецов и забыть о них.
— Придут другие, уже с охраной.
— Что же вы намерены сделать?
— Для начала, обсудить со всеми, выслушать мнения и предложения, а потом уже решать. А в первом приближении… Найти тут человека, который окажется подходящим, сделать из него жреца Аббаодона. Отправить документы в королевскую канцелярию… После чего жить спокойно.
— Сомневаюсь, что получится, — хмыкнул Брауде, — Появление новых религиозных культов — серьёзное дело. Уже существующие организации такого рода попросту не допустят этого. Да и королевской семье очередная головная боль не нужна. Это не местечковые дворянские титулы раздавать, а гарантированная проблема лет через двадцать, если не раньше… Особенно, если учесть, что культ Аббаодона существовал в Империи и был единственной религиозной организацией, имеющей хоть какие-то права.
— Очень интересный расклад, — вздохнул я.
К счастью, Брауде понял меня по-своему:
— Думаю, нам удастся выработать решение. Тем более, что время ещё есть.
— Я тоже так думаю, но приятней ситуация не становится.
Надо сказать, что после разгрома каравана, О’Хилд оказался в очень плохой ситуации. По сути, у него остался лишь один надежный купец, приносящий в надел золото и серебро в относительно приличных количествах. Другие источники серьёзных доходов мы, фактически, смогли вывести из игры на достаточно долгий срок. Баронету пришлось сократить дружину и увеличить подати, собираемые им со своих земель. Почти сразу же начались брожения в деревнях Явика, которые кое-где переросли в бунты. Всё же, исчезновение опорных пунктов дружинников серьёзно повлияло на поведение тамошних крестьян. Не имея на виду кнута в виде десятка воинов, готовых зарубить на месте даже за намек на неподчинение баронету, люди расслабились, а когда стало известно по повышении податей, взбунтовались. Не все, но многие. В нескольких деревнях сборщиков попросту убили, из-за чего О’Хилд был вынужден подавлять восстания. Правда, один из поселков ему пришлось попросту сжечь вместе с населением во время попытки навести порядок. Там обосновалось большинство бывших дружинников баронета, умудрившихся унести со службы бронь и оружие. Получив их поддержку, жители этой деревни явно воодушевились и не только не стали подчиняться баронету, но и сопротивлялись карательному отряду до последнего. В конечном итоге, из всей деревни не выжил никто. Разгоревшийся во время штурма пожар, поглотил постройки и частокол с жителями поселка, бывшими дружинниками и частью воинов, что ещё остались на службе баронета.
Эта история подлила масла в огонь, вызвав ещё большие беспорядки в наделе О’Хилда, продолжавшиеся ещё несколько месяцев. Теперь же, когда ситуация выровнялась, стало ясно, что Явик не сможет в ближайшие несколько лет выйти на прежний экономический уровень. Естественно, что Филиус О’Харк, принявший титул барона, вызвал О’Хилда «на ковер». Рилер так и не смог узнать что именно произошло в кабинете новоиспеченного барона, но Явик после этого свой замок перестал покидать вообще. Зато Филиус решился на визит в нашу башню. Проведя у нас в качестве гостя трое суток, он сам предложил сотрудничество в торговле. Барон обеспечивал поставки нам соли, специй, железа, меди, бронзы и древесины, особенно чёрного дерева, обсидиана по ценам ниже обычных в два раза, в замен прося продавать ему артефакты в два раза дешевле, чем мы сбываем в Бьерне и Бирдже. Сам он всё сырье получал от брата, занимающегося морской торговлей. И через него же Филиус намеревался продавать наши творения.