В деревне пленников заперли в амбаре старосты и стали дожидаться возвращения остальных. Правда, Стив не выдержал и предложил допросить их, чтобы сэкономить время по возвращению Дарека и старосты.
— Что ж… Значит, будем допрашивать, — кивнула Хольд, оставленная мистиком за старшую, — Ольга, парни, — махнула она рукой сыновьям Гвена, — Вы со мной. Стив — ты посторожи снаружи, чтобы не помешали.
— Лайла, — произнесла Смирнова, — Давайте вы будете работать с ними сами.
Посмотрев на девушку, колдунья фыркнула, но заставлять принимать участие в допросе не стала:
— Хорошо. Но будь со Стивом. На всякий случай… Стив…
— Я понял, — кивнул воин, — Прослежу.
От бывшего наёмника тоже не укрылись взгляды Дарека в сторону Лайлы и Ольги и он прекрасно понял намек колдуньи. К тому же, и без того было ясно, что если с девчонкой, не способной себя защитить, что-то произойдет, то Крайн оторвет им головы и будет прав. Своих надо беречь.
Пытать деревенских разбойников не потребовалось, как показалось в начале. Достаточно было пригрозить снятием кожи, как они мгновенно рассказали всё, что знали сами. Как выяснилось, это местные охотники на мелкую дичь. И во время очередного похода за кроликами им повстречалась довольно красивая девица, оказавшаяся ведьмой. Сия дама смогла уговорить их на прибыльное дело и даже отсыпала серебряных монет в качестве задатка. А дело было простым — помочь ограбить повозки, что возвращались из Бирджа в деревню с торговли. Девице заработанные монеты были не нужны и их могли себе забрать эти двое алчных дружков-охотников. Однако, ведьма хотела получить минимум двоих живых пленников, для чего ей и требовались местные жители, с помощью которых можно упростить дело.
Почему ведьма не скрутила этих двух уродов Лайла не поняла. Проще было бы поступить именно так. Однако, зачем-то, требовалась именно та схема, которая и привела к трём смертям.
— И что скажете, мистресс? — спросил Орн, — Что-то тут не то. Врут они. Если б ей два мужика нужны были, то их бы и забрали, а не стали городить ограбление.
— Похоже, что придется их пытать, — вздохнула Лайла, — И сильно.
— Что нам надо делать? — спросил Дейг.
— Держите этого, — кивнула на целого разбойника ведьма, — Только крепко — он будет вырываться.
Скованный пленник, поняв что с ним собираются сделать, попытался кинуться на девушку, но сыновья старосты быстро его придавили к полу и развернули спиной вниз. Лайла, разрезав рубаху пленника, тем же кинжалом быстро вырезала на его груди символ боли и влила в него немного энергии. Кровь, выступившая из раны, чуть засветилась, а пленник закричал, срывая связки. Спустя мгновение он успокоился и обмяк.
— Теперь ты будешь говорить правду? — улыбнулась Лайла, — Или мне сделать боль сильнее?
Глава 16. Чужие интересы
Стоя над дергающейся ведьмой, я держал в руках ритуальный нож и произносил слова, что были написаны в книге Аббаодона. Рядом с пленной лежала полностью голая Лайла. Именно её, после недолгих раздумий, я решил превратить в мистика. После ритуала она перестанет носить фамилию Хольд и станет Крайн, обретя те же способности, что и я. Правда, процесс этот займёт не одну неделю, но по итогу я получу надежного и верного союзника. Куда более верного, чем даже с пока ещё существующей кровной клятвой, которая в процессе изменений трансформируется в вассальную…
Как оказалось, Джер, так звали ведьму, работала на некоего Явика баронета О’Хилда. Сей субъект являлся владетелем соседнего земельного надела и далеко не раз принимал участие в делах Иллоев в отношении О’Харков. Теперь же, когда место Милдта занял я, переведя этот клочок земли под руку Керна, баронет решил пощипать уже мои бока, пользуясь слабостью и, заодно, проверяя мою реакцию.
Джер служила баронету более пяти лет, организовывая отравления колодцев, подкупая местных жителей и организуя банды и мятежи. Теперь же, её целью было формирование в деревнях на моей территории сети надежных осведомителей. В идеале, таким образом, чтобы они гарантированно не могли потом сдать информацию об интересе Явика к моей земле. Собственно, сам интерес заключался в желании оторвать кусок надела, увеличив собственные владения.
Вообще, со слов Джер было ясно, что О’Хилд — отпетая мразь. Местечковый аристократ с большими амбициями, жаждой наживы любым путем и готовый ради своих целей идти по трупам — как своих, так и чужих. Сколоченные его людьми банды обеспечивают постоянную торговлю людьми, захваченными в некоторых наделах соседей, и приток золота в казну за счет часто поставляемой разбойничьим шайкам информации о богатых путешественниках или слабо охраняемых караванах купцов… Про торговлю наркотиками и многие другие «шалости» вспоминать уже не хотелось.
Собственно, после допроса Джер, перед которым её успели пустить по кругу мои люди, я и решил «возвысить» Лайлу. По сути, это был самый удачный выбор. Брауде — и без того достаточно силен и опытен, но его верность может оказаться под вопросом. Сомневаюсь, что он продолжит починяться мне, если клятва крови прекратит удерживать его. Ольга и Сергей имеют хорошие задатки, но их надо обучать с нуля. Райнер — молод, потенциально силен, но тоже требует обучения. Маркус — темная лошадка, способная принести проблемы. Стив и Рой — воины, но делать их мистиками, без предварительных трансфромаций организмов и разума опасно для них самих. А высушивать Джер мне самому уже не было смысла. Для меня она слишком слаба, зато след от диабели добавится к тому, что уже есть после «Дэниэла» и тогда я ещё несколько месяцев буду чиститься и фонить чужой смертью, что при определённых условиях может быть опасным.
Убивать же Джер просто так меня откровенно душила жаба. Так и получилось, что Лайла начнёт своё превращение в мистика и поменяет фамилию.
Завершив заклинание, я ударил ножом ведьму в грудь, а затем, вынув его, трансформировал ногти на пальцах левой руки в когти и, вскрыв одним ударом её грудь, вырвал сердце. Ритуал не давал ему остановиться и сохранял в Джер нечто похожее на жизнь, от чего в глазах ещё живой ведьмы плескалась смесь ужаса и боли.
Повернувшись к Лайле, я положил вырванное сердце ведьмы на её грудь и начал читать следующее заклинание. Мощные потоки обжигающих плотных энергий вдруг потекли сквозь меня, приходя откуда-то из вне. Они казались раскалённым металлом, текущим по моим венам. Каналы внутренних энергий и аура, тонкие тела и разум едва справлялись с этим напором. Удерживать его под контролем было очень тяжело. Для этого приходилось едва ли не силой выдавливать из себя слова заклинаний и сохранять концентрацию на происходящем действе, следя за тем, чтобы эта мощь не уничтожила меня и Лайлу. Казалось, некая могучая сила, принимающая участи в ритуале, решила испытать меня на прочность, придавливая к полу и заставляя использовать все мои ресурсы, дабы успешно выполнить ритуал.
Одновременно с этим, кровь начала покидать тело Джер, выходя из него через раны, поры в коже, глаза, нос, уши и рот, застывший в безмолвном крике, и формировала над продолжающей при этом жить ведьмой, алую сферу, чуть светящуюся багровым свечением, хорошо заметным в темноте ночи. Затем, когда вся кровь покинула пленницу, превратив её в иссохшую, но ещё дергающуюся мумию, вырванное сердце стало светиться. Свечение крови Джер, постепенно ускоряясь, через него, начало вливаться в Лайлу. Когда этот процесс прекратился, почерневшая жидкость обрушилась на всё ещё шевелящуюся мумию, раньше бывшую довольно красивой девушкой.
Увидев это, я принялся читать следующее заклинание. Тут же из того, что оставалось от пленной, плавно вышел темный сгусток. Он был похож на нечто среднее между густой смолой и туманом, обладал некоей глубиной и постоянно менялся. Под действием ритуала он начал меняться, обретая багровые и сиреневые оттенки, а потом и вовсе превратился в сферу из пламени с черными прожилками, источающую фон Бездны.
Когда трансформация завершилась, я приступил к чтению следующего заклинания. Оно стало сливать через всё то же сердце Дар в Лайлу, от чего та начала светиться изнутри. В эти мгновения даже обычным зрением было видно её тонкие тела, ауру, коконы и оболочки, каналы внутренних энергий и энергетические центры, что менялись вместе с тем, как в неё вливался Дар. Её же собственная сила так же менялась, превращаясь из нейтральной в такую же багрово-черную, как та, что постепенно проникала в бывшую Хольд.