Неожиданно резкий холодный смех прервал меня на полуслове.
- Ну, ты и дура, Мэри! Какой была, такой и осталась, - отсмеявшись, высокомерно бросил кузен, словно окатив ведром ледяной воды. - Везет же мне с родственниками! Зря бросила Троя, вы же с ним идеальная парочка, оба наивные романтики, правильные и скучные до тошноты.
Я не верила своим ушам. Мой принц не мог такого сказать! "Это все напускное, маска, под которой прячутся истинные чувства. Точно! Он безумно страдал столько лет и теперь боится поверить мне, потому что страшно ревновал к старшему брату, отсюда его злость и эти жестокие слова. Если мне пришлось несладко, то что же пережил Марко, которого уверили, что его невеста предпочла другого?", - ужаснулась я, а на глаза навернулись слезы сочувствия и сострадания одновременно со злостью на подлого Троя.
- Между мной и твоим братом никогда ничего не было! - горячо воскликнула я. - Что бы он не наговорил, это были лишь его мечты и желания. Все эти годы только твой образ берегла в своем сердце, и ни одному мужчине не позволила к себе притронуться, храня верность, как сохранила и твой подарок..., - коснулась пальцами золотого сердечка.
- Да плевать, - презрительно оттопырив губу, вновь оборвал меня кузен и расхохотался еще более язвительно. - Ты что, все время монахиней ходила? О, да, с тебя станется!
Опешив и запутавшись, я уставилась на Марко, все шло совсем не так, как предполагала. "Его глаза... - неожиданно пришло ужасное озарение. - В них не было ни капли тех чувств, которые надеялась увидеть. Ни малейшего подобия хотя бы симпатии или родственного тепла, не говоря о чем-то большем. Одно холодное равнодушное презрение".
Остро кольнуло в сердце. Всеми силами я старалась увериться, что ошибаюсь, опровергнуть ужасное открытие. Неужели, тысячи раз представляя нашу встречу, я слишком давала волю фантазии, завысив ожидания? Но нет. Надменный изгиб губ, тонкие черты вампира несли лишь неумолимые следы порочности, самовлюбленности и высокомерия. Ни малейшего благородства или великодушия, которые я ему приписывала. Жгучий стыд заглушил даже боль в груди. "Дура! Наивная дура!", - билось в голове, а душа разрывалась на кровоточащие клочья.
Больше всего на свете я желала сейчас проснуться, чтобы это оказалось обычным кошмаром, а еще лучше - умереть, чтобы все вокруг исчезло вместе со мной. Чувствуя себя отвратительно, изо всех сил сдерживая слезы, опустила глаза вниз, чтобы не видеть насмешки на лице "принца". Взгляд задержался на глянцевых темно-бордовых кусочках картона, россыпью лежащих на кофейном столике, воскрешающих воспоминания. В душу проник лютый холод, я вдруг заметила, что в воздухе витает сильный аромат крови, к которому примешивался другой, едва заметный отвратительный запах.
В последней отчаянной надежде ошибиться, взяла карточку, на которой золотистыми буквами была вытиснена фраза: "Iter habeam in voluntate Dei - по воле Бога". Ком в горле мешал сделать вдох, я словно приговор свой прочитала.
Так вот что означало это зловоние! Одним рывком я очутилась возле спальни и распахнула дверь, в последнее мгновение понимая, что делать этого не стоило, только остановиться не смогла бы. Два обнаженных тела девушек с рассеченными грудными клетками небрежно валялись на широкой кровати, глаза обеих распахнуты, навеки застыв в невыносимом ужасе. Рядом на тумбочке в пузатом бокале лежало окровавленное человеческое сердце. В большой аорте торчала легкомысленная соломинка, наподобие тех, что используются для молочных коктейлей.
Словно щелкнув переключателем, в моей голове все встало на месте. Так вот кто был тем жутким маньяком в пансионе. Значит, Трой не врал....
- Извини, у меня немного не прибрано, не ждал гостей, - с раздражением бросил вампир. - Пока я слушал твою чепуху, все остыло. Из-за тебя вечер пропал зря. Вот уж точно, все Санторо хуже проповеди приходской, нагоняют тоску и скуку.
Словно громом пораженная, скованная страшным открытием, до основания разрушившим мой уютный мир, я так и стояла у двери, понимая лишь одно: "Бежать, немедленно бежать отсюда!", но не в силах сделать ни одного движения, а Марко тем временем с досадой продолжал:
- Ну, что за невезение второй день подряд, накануне тоже десерт был испорчен! Пока я одну девицу разделывал, другая от страха померла, мой изысканный коктейль загубил сердечный приступ идиотки, - он умолк на секунду, а потом, с ненавистью сверкнув глазами, опять заговорил: - Тридцать пять лет назад мне посмел помешать Трой, лишив запланированной жертвы. Ты должна была стать апофеозом мести нашему проклятому семейству. Я терпеливо дожидался, пока ты вырастешь, чтобы в день твоей свадьбы в фамильном кубке содрогнулось сердце последней, которая могла продолжить род Санторо. Пришлось переигрывать на ходу, но смерть Джиэнпэоло не доставила мне желаемого наслаждения.
Волосы шевелились на голове, а язык присох к гортани, дикий ужас лишал возможности хоть как-то мыслить, а сумасшедший маньяк, сладострастно закатив зрачки, продолжал безумную речь:
- Ты не представляешь, какое восхитительное чувство, получая плотское удовольствие, предвкушать, как ювелирно извлечешь из груди девицы трепещущую мышцу. И главное, чтобы она еще раз успела сократиться в бокале, выталкивая из себя горячую кровь, словно в экстазе. А рядом дожидается вторая красотка, знающая, что ее ждет, дрожащая, но безмолвная!
Это последнее, что выдержал разум. Не запомнила даже, как оказалась на улице. Совсем недавно неудержимо стремилась к Марко, готова была всем пожертвовать ради встречи, как глупый мотылек на свет, а сейчас летела, не разбирая дороги, мечтая очутиться как можно дальше, перенестись в другую реальность. Лишь обжигающий воздух сушил глаза. Окончательно выбившись из сил, очнулась на каком-то пустыре на окраине проклятого города. Вокруг тихо и безлюдно, устало упав на холодную землю среди засохшего бурьяна, бессмысленно уставилась в темнеющее небо. Слезы струились, стекая за уши. Невозможно даже собрать мысли, чтобы охватить произошедшее, да и не хотелось. Начиная с того бала в пансионе, сорок лет я строила воздушный замок, отдавая ему всю себя без остатка целую человеческую жизнь!
И вот сегодня мираж внезапно рухнул, и обломки фата-морганы погребли меня, словно настоящие кирпичи, только больнее, выжигая изнутри раскаленными углями. Мой прекрасный принц оказался худшим из чудовищ. Ясно теперь, зачем так много визиток. Немыслимо даже представить десятки тысяч сердец, извлеченных им. Существовал ли когда еще подобный безумный маньяк среди людей или вампиров? И как только удавалось сохранять преступления в тайне? А удастся ли мне сохранить рассудок после соприкосновения с этим чудовищем?
Как жить? Для чего? Светлое чувство, служившее путеводной звездой, поругано, втоптано в грязь. К чему мне стремиться? Я никогда не жила для себя, не умела, лишь существовала, мечтая о будущем, словно настоящее служило черновиком. Все, чему научилась, чего достигла - было только для него, и что теперь? С чем я осталась? Нет ни цели, ни мечты, ни желаний, ни родных, ни друзей, а впереди унылая вечность кровопийцы....
Начал накрапывать дождь со снегом, мокро и неуютно. Меня била нервная дрожь и подташнивало. С трудом поднявшись, пошатываясь, как пьяница, побрела в город. Этот район мне совсем не знаком. Нужно как-то выбираться. Я ни разу не злоупотребляла алкоголем, леди не пристало. Но сегодня ощутила острую необходимость, напьюсь до беспамятства, иначе сойду с ума от этой боли; мне необходимо ее заглушить.
Грязная рабочая окраина, захолустье словно вымерло. Ни такси, ни прохожих, чтобы спросить дорогу. Это не центр, где жизнь не смолкает до рассвета. Придется возвращаться тем же путем, вот только мимо мотеля ноги никак не вели. Если свернуть во дворы, совсем заплутаю, но лучше так, чем вновь оказаться рядом с кошмаром. Туфли давно промокли и хлюпали по грязи. Пересохшее горло напомнило, что вторую ночь без крови. Специально постаралась сосредоточиться на телесных неудобствах, это слегка отвлекало от ноющей боли в груди. Вокруг давящая тишина, накатывало чувство, что я одна во вселенной или брожу по городу-призраку. Тем страшнее было услышать шаги, человек явно торопился и двигался в мою сторону.