дальше от этого места, остановилась через несколько кварталов, чувствуя, что больше не выдержу.
Всхлипывая от боли в обожженных ладонях и щеках, ежась и трясясь от холода, выжимала из себя силы, чтобы немного облегчить страдания. Идти еще очень далеко, а ни одного такси не попадалось, да и кто бы согласился пустить в машину такое паленое чучело? Любой законопослушный водитель отвез бы меня прямиком в полицию. Не попасться бы патрульным.
Брела довольно долго, темнота сменилась предрассветными сумерками. Появились первые прохожие, спешащие на работу, странно поглядывающие на меня. Видно, то еще зрелище. Я едва не разревелась от бессилия, усталости и жалости к себе. Мимо прогромыхал трамвай, и тут меня осенило. Нужно купить верхнюю одежду, а то не ровен час меня, в таком виде остановит постовой. Прибавив шагу, стараясь не поднимать головы, чтобы не привлекать внимания, добралась до торгового квартала.
Осталось дождаться открытия. Наконец лавки начали гостеприимно распахивать двери, и я с облегчением юркнула в ближайший магазин-ателье. Служащий тотчас устремился ко мне, но совсем не для того, чтобы помочь сделать выбор.
- Пошла прочь отсюда! Мы нищим не подаем, - презрительно кривясь, он грозно
надвигался на меня.
- Я не нищая, у меня есть деньги! - растерявшись, попыталась возразить, но меня
будто не слышали.
- Не давай ей прикасаться к нашему товару грязными руками! – взвизгнула
продавщица. – Гони ее в шею, а то всех покупателей распугает.
Сгорая от стыда, вновь оказалась на улице. Неужели все так ужасно?! Из зеркальной витрины на меня смотрело жуткое существо, лишенное бровей и ресниц, ничуть не напоминающее девушку. Щеки, лоб, подбородок и нос, а также руки были в пятнах сажи и потеках. Ничего не оставалось, как плестись дальше, чувствуя, как полыхают уши, набегают слезы, и мысленно прокручивая пережитое унижение.
И тут я попала в поле зрения мальчишек лет девяти-десяти, прогуливающих школу, судя по всему. Шумной стайкой они накинулись на меня, принялись толкать, дразнить и обзывать бродяжкой. Это всего лишь дети. Стоит ли обращать внимание? Но в памяти вдруг всплыл тот самый лохматый паренек на пустыре из далекого прошлого. И снова всколыхнулась забытая детская обида.
- Отстаньте, - сердито прикрикнула я на них, не особо надеясь, что напугаю
хулиганов.
На удивление, словно по команде, дети бросились врассыпную, оставив меня с моими горестными мыслями. Это невыносимо, ноет каждая клеточка измученного тела, промокшие ноги налились свинцом. Никто не поможет мне в этом проклятом городе, вокруг все чужое и злое, я совсем одна.
Последней каплей стало исчезновение портмоне, отобранного у мертвого вампира. Я хватилась его у лотка бакалейщицы, собираясь купить на завтрак свежего хлеба и молока, ведь, несмотря на все злоключения, никто не освобождал меня от домашних обязанностей. Просто невыносимо! Как же это унизительно! Едкая обида кислотой разъедала душу. Получается, это мальчишки, что дразнили и вертелись, отвлекая, пока один из них порезал сумку. А я даже не почувствовала ничего. Что же они с
детских-то лет такие бесчестные, и что потом будет? Смена для гангстеров подрастает? Или в Чикаго нельзя по-другому? Можно ли вообще здесь остаться нормальным человеком? И как объяснить Тирону?
Дома, начав рассказ, я не выдержала, горько и отчаянно разревелась, больше всего на свете желая, чтобы хоть кто-нибудь, хоть одна живая душа в этом мире, пожалела меня и сказала несколько слов в утешение. Глупо было рассчитывать, что это окажется брат, который не проронил ни звука и выслушал все с непроницаемым лицом.
- Я не голоден, обойдусь без завтрака, - коротко бросил он, одевшись и уходя, оставляя меня упиваться своими бедами в одиночестве. Наверное, должна радоваться, что не добавил еще сверху.
В общем, в Чикаго приходилось несладко. Несколько раз я вынуждена была вытаскивать охотника практически с того света. Он серьезно пострадал в схватке, и я прилагала все силы, после чего чуть не попрощалась с жизнью, используя собственные резервы организма. Благодарности я, конечно, не ждала, но меня хотя бы не трогали, и на том спасибо.
Казалось, этот бесконечный кошмар никогда не закончится. «Даже если Тирону и удастся осуществить свою мечту – убить древнего вампира, так ведь он не единственный в своем роде, как известно, а значит, впереди ждут новые поиски. К тому же, и обычных кровопийц самых разных возрастов и обличий на наш охотничий век хватит. И если этому придет когда-нибудь конец, то, скорее всего, он будет означать для нас то же, что и для остальных ушедших в небытие эльфов. Однажды вампиров окажется слишком много или брат совершит ошибку», - думала я тогда, а судьба уже готовила для меня крутой поворот, да еще такой, который мне и во сне не мог привидеться.
Глава 02.
Пасмурным весенним утром, поеживаясь от пронзительного сырого ветра, я торопливо скользила по ледяным коркам замерзших луж к ближайшему полицейскому участку. Вокруг сновали прохожие, спешащие на работу, смахивающие на недовольных нахохлившихся воробьев, приплясывающие от холода мальчишки-газетчики выкрикивали свежие новости, позевывал в будке хмурый полисмен, вяло помахивал жезлом регулировщик на перекрестке. Девушки-студентки в модных пальто, пряча руки в уютных муфтах или кутаясь в горжетки, собирались веселыми стайками. На ходу они оживленно переговаривались и, здороваясь с молодыми людьми, смеялись чему-то своему, кажется, даже холод им был нипочем. Все, как обычно, городская картина, ставшая привычной за время, проведенное в Чикаго. Простая жизнь, в которой мне, наверное, никогда не найдется места.
Здесь мне откровенно не нравилось. Как правило, легко привыкала к новой обстановке, случалось бывать и в худших условиях. Но раньше не возникало постоянного ощущения давления: стены домов, многочисленный транспорт, толпы спешащих людей повсюду - они окружали, лишали свободы. Редкие и чахлые деревья, мокрые и грязные, вытоптанные газоны, покрытые жухлой прошлогодней
травой с окурками и обрывками мусора, казались неживыми, как картонные декорации плохого качества.
Чикаго – очень странный город, в котором все «самое» и все чересчур. Как грибы после дождя росли небоскребы, и строительство их продолжалось, рождая особые, уродливые урбанистические пейзажи из стали и бетона. И люди стремились в «город ветров», сами себя заточая в его оковы, и, как ни странно, считали это своей мечтой. Даже Тирону, обычно не обращающему внимания на неудобства, не по себе. Что и говорить, для эльфов мегаполис, как клетка для птиц. Каждый день, проходя одной и
той же дорогой, я боялась заблудиться, просто не могла запомнить обратный путь, будто отталкивал грязный тупиковый двор, а разбитый, заплеванный асфальт мерзко скрипел под ногами. Скорее бы брат нашел то, что ищет, и мы сдвинулись с места! Но до этого путь наш лежал через такие тернии, что все предыдущие мои злоключения меркли.
Недавно за покерным столом Тирон познакомился с молодым сержантом полиции, представившись внештатным корреспондентом «Чикаго Трибьюн». Проигравший в пугающе крупной сумме патрульный, почти не колеблясь, согласился сообщать «газетчику» о наиболее странных и необъяснимых убийствах до того, как они попадут в другие газеты, либо, наоборот, будут засекречены. С тех пор на меня
свалилась дополнительная обязанность встречаться с «игроком» в кафе около его участка, где он передавал листок с названиями районов, в которых происходили трагедии минувшей ночью. Никаких других сведений брату не требовалось, его не интересовали личности жертв, подробности происшествий, только направления, что существенно сокращало время поиска вампиров. Поэтому недобросовестный страж порядка ничем не рисковал, выдавая служебную информацию, и был невероятно доволен, что удалось отделаться от карточного долга таким удачным образом. Можно
сказать, что на фоне массовой коррупции, насквозь пропитавшей все органы власти и правопорядка этого города, он не совершал ничего особенного.