Генерал скрипнул зубами. Внутри со звоном как будто сломалась какая-то важная деталька. Наверно, ограничитель. Потому что генерал четко понял: он убьет любого, кто попытается уничтожить Зиту. Убьет собственными руками, никому не передоверит.
Он хорошо представлял, что своим решением перечеркивает всю предыдущую жизнь, всю службу, карьеру, все свои достижения. Но ему было все равно.
Чего он не знал: именно так теперь начинались в России перевороты. Без предупреждения, без серьезных причин. Копится, копится, а потом раз — и катится кровавым валом по стране, например, революция Ферра. Или просто — революция. В России предупреждения, демонстрации, угрозы и переговоры бессмысленны. Зачем? Предупредил — и тебя вычистил спецназ, раздавили танками, сожгли ракетами. Потому только так — внезапно, без видимых причин. Но сразу насмерть. И все равно, что будет потом.
Блиндер мягко качался, полз по разбитой военной дороге, и мягко качался в башенной подвеске стрелок-наблюдатель. Вообще-то грузовики для перевозки личного состава раньше не несли собственного вооружения, но в данном случае конструкторы решили отойти от принципа специализации боевой техники. Привычный для армии вариант — блиндеры везут людей, за воздухом следят «демоны», от удара с ближней дистанции защищают машины сопровождения, то есть боевая техника максимально сильна группой. У противников, кстати, наоборот. Те же «Рабаты» защищены от всего на свете, даже пару высотных ракет на себе тащат. «Рабат» — сила сам по себе, монстр. А тут добавили всего лишь башенку наблюдения, пару ракет с потолком поражения вряд ли более 7 км, крупнокалиберный пулемет, еще кое-что по мелочи… казалось бы, несерьезная защита, но у Зиты стало гораздо спокойней на душе. И у командира первого взвода тоже. Вон он даже оторвался от наблюдения за дорогой и сел, решил дать отдых глазам. Кстати…
— Брюханов, давно хотела спросить — а ты почему живой? — негромко поинтересовалась она.
Лена рядом еле слышно хрюкнула. Ну да, формулировка скользкая, многосмысловая, но Брюханов наверняка должен понять. В последнее время они неплохо стали понимать друг друга.
— По глупости, — буркнул парень. — Решил, что самый крутой снайпер. А «дымовуху» из серии не убрал, забыл, как последний размундяй. Ну и влепил по «вертушке» «дымовухой» первым выстрелом. А там как раз пуск. Ракетам датчики залепило, пошли по неуправляемой, накрытие сильно в сторону сместилось. Повезло, в общем.
Размундяй, как же. Она представила себя на его месте, стоящей под прицелами двух «вертушек», и содрогнулась. Там не то что про «дымовуху» забудешь, там не вспомнишь, для чего управляющая перчатка на руке!
— А ведь это может быть способом борьбы с «саранчой», — задумчиво пробормотала она.
Брюханов отрицательно покачал головой. Она подумала и согласилась с ним. Не пойдет. Чтоб сработала «дымовуха», надо подпустить «вертушки» на смертельно близкую дистанцию, а потом еще как-то угадать момент пуска ракет. Брюханову невероятно повезло. Как, кстати, и Димитриади, накрыть-то должно было обоих. Как он там, в госпитале? Как они там все, раненые спартаковцы? Светку Летягу как увезли, так и с концами, никакой информации…
Колонна внезапно остановилась.
— Кунгур бежит, — озабоченно доложил наблюдатель.
Шуточки и смешки тут же стихли, коротко брякнуло оружие. Исполняющий обязанности командира «Спартака» легко запрыгнул в блиндер, оттиснул Лену и опустился на сиденье. Осторожно потрогал распухшую губу.
— Ну почему — как водитель, так говнюк? — задумчиво вопросил он. — А уж если водитель из десантуры — так вообще пуп земли? Он, видите ли, лучше меня знает, с какой скоростью двигаться колонне… В общем, в головном блиндере водителя больше нет. А ехать надо. Лена, тебя на курсах кадрового резерва блиндер водить не учили? Учти, даже если не учили, все равно сядешь за руль, больше некому. Ты автомобили хотя бы вблизи видела, может, что-то запомнила. Папик тебя часто катал.