— Погиб, — сказал лейтенант и сплюнул кровь. — У меня пол-экипажа выбило. Я сам на стимуляторах за рулем, чтоб только до части довести. Когда увидел атаку, пока выскочил, пока в пост заскочил, уже все кончилось. Эта война — она быстрая…
— Ну извини, — буркнул Давид. — Мы не знали.
— Да я понимаю, — пробормотал лейтенант. — Здорово бьешь, хоть дурь немножко сняло. Может, теперь засну. Все равно технику ждать, вам же транспорт выбило…
Лейтенант очумело покрутил головой и полез в станцию. Штурмовики подтянулись и не сговариваясь отдали ему честь.
— Блин, — сказал Давид. — Вот кто герой. Помрет на стимуляторах — никто спасибо не скажет. Спас нас, и за это только в зубы получил… Если б не он, самолеты на штурмовку точно не пошли бы. Сверху б нас уработали. И лежали б мы сейчас все вдоль кювета…
Они похоронили погибших. Переписали штурмовиков Тройки. Плотно загрузились в уцелевшие машины. С трудом, но поместились. Лейтенант сопровождения немного пришел в себя, сел за руль станции РЭБ. И «Спартак» упрямо пополз к фронту.
5
В расположение полка приползли уже ночью. Металлические заборы, слепящий свет прожекторов, шлагбаум, часовые при нем. И темные силуэты гор вокруг.
Лейтенант сопровождения сразу куда-то исчез. Вместо него пришел помятый капитан с повязкой дежурного на руке, махнул рукой — заезжайте. Из станции РЭБ выбрался лейтенант-«демон», уселся за руль, прощально махнул Зите рукой и уехал куда-то в сторону во тьму. Зита мысленно пожелала ему удачи.
Дежурный офицер проводил колонну до стандартных ангаров-казарм. Зита выскочила из машины первой, приказала строиться, подошла представиться.
— Располагайтесь как-нибудь! — буркнул капитан Давиду, разглядев у парня лейтенантские сигнатуры. — Сдвоенный корпус — ваш, больше нигде не лазьте! Свет сейчас включу. Матрасы, горячее питание, доклад — всё утром!
На Зиту капитан даже не посмотрел. Открыл личным ключом электрощиток, перещелкнул пару автоматов и ушел не попрощавшись.
— О как! — озадаченно сказал Виктор. — И субординация, и безопасность. Интересно, здесь о кодексе чести российского офицера слышали? Или хотя бы об уставах? В расположение штаба полка заявилась банда со стрелковым оружием, с гранатометами и противотанковыми комплексами, и никому до нас дела нет! Я хренею.
— Привыкайте, — посоветовала Зита и ему, и внимательно слушающим штурмовикам. — И имейте всегда в виду — наша подготовка в разы лучше, чем у обычных мотострелков. Мы — диверсанты, спецназ. Вам многое здесь покажется…
— Размундяйским, — буркнул Давид. — Мы уже поняли. Как ребят закопали — сразу поняли. Командуй, Зита. Кроме тебя, тут больше власти нет.
— Ребят из Тройки направо, нам налево! — решила Зита. — На вход — парный пост. Размещаться по боевым пятеркам. Оружие не разряжать. Давид, Виктор, осмотримся на территории. Лазить не будем, но посмотреть, что тут и как, не помешает.
Давид вопросительно глянул на нее. По приказам Зиты получалось, что они на разведвыходе, а не в охраняемом военном лагере.
— Не по себе! — призналась Зита. — Прожектора эти… больше слепят. Охраны и патрулей не видать, подходи любой…
Виктор кивнул, соглашаясь с ее опасениями. Начальнику службы собственной безопасности никакие меры предосторожности не казались излишними.
Соседние ангар-казармы оказались опечатанными. Возможно, использовались как склады, но охраны при них не обнаружилось. И вообще эта сторона военного лагеря казалась совершенно безлюдной. И Зита, как ни странно, успокоилась.
Они вернулись в свою казарму. Пост уже оказался выставлен, причем один штурмовик охранял вход, а второй сидел в черной тени соседнего ангара, закутавшись в термоплащ и положив на колени штурмовую винтовку. Ребята тоже чувствовали себя неуютно и среагировали соответственно. Она одобрительно кивнула.
Внутри обширного помещения без окон оказались ожидаемые ряды металлических лежаков, пустая оружейная комната — и запертые на замки санкабины в торце. Она пожала плечами — это армия! — и распорядилась замки сломать. После чего душераздирающе зевнула. Что-то умотала ее дорога…
— Зита, ложись спать, без тебя справимся! — сердито сказал Давид.
Она благодарно кивнула, расстелила на лежаке термопленку и заснула быстрее, чем улеглась. Последней мыслью было — «продумать операцию по кодексу чести офицера, и немедленно!»
Утро началось, как положено на выходе, докладом начальника караула. Им оказался, естественно, Саша «Орел».