— Чего они на меня уставились? — буркнула Лена и смущенно спряталась за Зиту.
Спиной она почувствовала, как рука балерины скользнула к пистолету.
— Ты не грузинка, — подозрительно сказал боец в броне. — Я слышу!
— Грузинка, — усмехнулась она. — В Украине родилась, понятно?
— И она?
— А что, не видно? — удивилась Зита и развернула кулак в сторону правого бойца. Лишь бы не промахнуться…
Негромко хлопнул выстрел, она тут же освободила защелку травмата. Хлопнуло, дернуло руку. Боец выпучил глаза, схватился за низ живота — она пролетела мимо него и врубилась в сидящего. Врубилась, оплела руками и ногами и свалилась вместе с ним в окоп. Затрещали ребра под тяжестью плотного тела. Турок яростно дернулся.
— Лена! — завопила она. — Стреляй!
Хлопнул выстрел. И еще один. Боец дрогнул и обмяк. Она еле вывернулась из-под тела.
— Куда стрелять? — в панике спросила Лена сверху. — Шлема нет — куда стрелять?!
Она мельком глянула — похоже, подруга влепила в легкое. Ну, как получилось, так получилось. Ага, а вторая пуля — в бедро, по чистой случайности не в ее, они ж там переплелись почище страстных любовников…
— «Спартак» — начинаем движение! — приказала она по телефону, увидела, как выскакивают из леса и бегут почти неразличимые в «хамелеонах» фигурки — и взялась за засаду. Пока штурмовики добегут — эти здоровые кабаны запросто очухаются и свернут двум девчонкам шеи…
Она добавляла бойцам уже по третьему разу, когда за спиной раздался долгожданный топот, и крепкие руки отстранили ее в сторону и успокаивающе сжали плечи. Ну да, запсиховала, чего уж, турок чуть до смерти не забила, хотя они, наверно, не турки, аджарцы…
Она вполне обоснованно решила — ее держит Орлов. Как бы заместитель и вообще приказано оберегать. Обернулась — и уткнулась в напряженный взгляд Брюханова.
— Травмат в разгрузке против меня таскал, да? — тихо, но крайне язвительно осведомилась она.
— Ну не отбиваться же «реактивкой», если что, — в тон ей ответил штурмовик.
— Вы еще расцелуйтесь! — сказала за ее спиной дрожащим голосом Лена. — Ведь только что головы крошила, руки по локоть в крови, и уже обнимается! Вы все в «Спартаке» — чокнутые! Нет чтобы водки сто грамм найти, что-то колотит меня, пистолет на предохранитель ставлю и никак не получается…
Кокетливая помощница генерала сидела на траве жалким комочком, сроду не подумаешь, что только что хладнокровно расстреливала людей, и Зита снова обзавидовалась. Ну, артистка, пробы ставить негде!
Она тихонько вздохнула и высвободилась.
— Возьми свою пятерку и проверь развалины молзавода, — приказала она штурмовику. — Засаду мы убрали, но мало ли что, очень там место подходящее. И выкинь травмат, лишнюю тяжесть таскаешь.
Брюханов посмотрел в ее глаза, выпрямился и вскинул ладонь к виску. Потом потянулся забрать свой берет.
— Э, нет! — криво улыбнулась Лена и отодвинулась. — Он теперь мой. На всю жизнь. Через такое с ним вместе прошли, до смерти не забуду… И вообще — где мой рюкзак, оружие, где всё мое? Зиту обихаживаете, а мне так обратно переться за рюкзаком?!
— Орлов! — раздраженно сказала она. — Да пообнимай ты ее, пусть успокоится, завидушница!
Заместитель молча положил перед Леной ее рюкзак и оружие. А перед Зитой — ее. Похоже, сам и притащил, и даже не вспотел. Здоровый бык, и тем не менее — почему-то опасается своей начальницы. Ну, сам выбрал…
— Лена, ты мне нужна! — бросил на ходу ревниво генерал.
Балеринка подскочила, встрепенулась и как ни в чем не бывало ускакала следом.
Она подумала, поставила заместителя на роту и отправилась искать новеньких. Состояние лейтенанта ее сильно обеспокоило, а у нее все же лучшая медицинская подготовка в роте. Не выдержал пятикилометрового марша — как это понимать?
Лейтенант встретил ее слабой улыбкой. Черный комбез — в саже и крови. Вид — у зомби и то лучше. Она без лишних разговоров устроила экспресс-проверку.
— Я в порядке! — запротестовал лейтенант. — Ночью дыма наглотался, траванулся, когда под машинами прятались, да немного контузило, а так в порядке!
Не был он в порядке. Отечность, почечные колики, и вдобавок боли в левой стороне груди — это порядок, что ли?!
— Госпиталь! — сообщила она зло. — И — комиссию ты не пройдешь, извини! Спишут подчистую!
В чем лейтенант был прав — нести его не получалось, штурмовики были перегружены боезапасом, еще и трофеи тащили. Она достала ампулу со стимулятором, неуверенно покатала в ладони, добавила обезболивающее… блин, нельзя же, сердце подсажено! А не дать — не дойдет.