— В общем, нам приказали закрыть трассу «Кавказ-Западный» на двое суток, — хмуро сказал Димитриади в полной тишине. — Любой ценой.
— Саша… чем? — робко подала голос Короткевич. — Снайперками?!
— Не знаю! Чем — не знаю! Я знаю, что кроме нас, у трассы никого из наших нет, и перебросить не дадут! Я знаю, что если не заткнем трассу, десантуре кабздец, и западному узлу обороны тоже! И пойдут «Рабаты» на Краснодар! Вот это я знаю, а больше ничего!
— Не ори, — сказал Брюханов. — Не на базе.
Димитриади сверкнул глазами — и успокоился. Правило не шуметь в рейде в свое время крепко вбили в каждого, на уровне рефлекса. Даже Ангелинка смеялась вполголоса.
— У нас по полтора десятка зарядов на «реактивку», Саша, — рассудительно сказала Короткевич. — Я на прошлом привале считала. Еды — ноль, сегодня последнее подберем. И к снайперкам боезапаса на пятнадцать минут хорошего боя. Нам нечем закрывать трассу, разве в штабе не понимают? «Рабаты» из «реактивки» не взять!
— Их убивают сейчас там, в штабе, — заметил Димитриади. — За любой шанс хватаются. Мы — тот самый шанс. Ну, нет здесь никого, кроме нас! Разведка десантуры за хребтом займется тем же, но их прессуют с воздуха так, что головы не поднять, а здесь как бы тыл…
— Ага, и колонны без противодиверсионного сопровождения пойдут, что ли? — недоверчиво подал голос Кунгурцев.
— С сопровождением, — буркнул Димитриади. — Но — только с сопровождением. Уже можно работать. Воевать против разведмашин нас учили.
— А боеприпасы, а еда?
— Возьмем боем. Думаете, нас за просто так вооружили трофейными «Птичками»? Как раз для такого вот случая.
Штурмовики мрачно переглядывались. Каждый хорошо представлял, что такое — взять боем. Сколько ребят останется после штурма колонны в живых? Может, и никого, тут как повезет.
— Ребята, других вариантов нет, — сказал Димитриади.
— Ну, нет так нет, — буркнул Брюханов. — Командуй… командир.
Зита снова ощутила на себе озадаченные взгляды штурмовиков. Похоже, ее отказ от руководства не вышел за пределы совета командиров. Почему-то. Надеются, что передумает? Тогда ребята плохо ее знают. Но они ее знают хорошо, особенно Катька…
— Несут, — сказал кто-то.
По склону, двигаясь зигзагами, штурмовики осторожно несли тело. Полковник тяжело шагал рядом. Плоский, словно игрушечный, десантный автомат болтался на груди, аварийная разгрузка топорщилась, и сам вертолетчик выделялся на склоне чужеродным пятном, хотя вроде и был одет в камуфляж. Штурмовики рядом с ним практически сливались с кустами.
Рука раненого пилота соскользнула с носилок и бессильно закачалась в воздухе. Штурмовик вернул ее в носилки. Через пару шагов она снова соскользнула.
— Что-то как-то он… — пробормотал Димитриади озадаченно, потер слезящиеся глаза и скомандовал:
— Медицина… Зита! Посмотри с девочками, что с пилотом! Что-то он как неживой! И вообще оцени состояние и транспортабельность!
Зита снова перехватила на себе множество недоумевающих взглядов, кивнула и полезла в укладку за медицинским набором. Подумала, извлекла тюбик из неприкосновенного запаса и сунула на ходу Димитриади.
— По две капли в глаз, трижды в сутки, — пояснила она в ответ на вопросительный взгляд. — И со снайперами поделись, насколько хватит. У вас глаза непривычные к южному солнцу. Дети подземелья.
Про детей подземелья штурмовик не понял, но кивнул благодарно. О лекарстве для всего состава благоразумно не спросил, и так понятно, что нету. Антидота против змеиного яда — завались, это при том, что ни одного укуса не было — а о протекторах глаз кто бы подумал? И этот-то тюбик не сама Зита взяла, сообразили врачи, собиравшие ей меднабор в госпитале, опытные военные медики.
Она опустилась рядом с носилками на колени. Лицо капитана ей не понравилось, сильно не понравилось. Видела она такие, когда человек уже не здесь, а где-то там, на пути… Осторожно убрала фиксаторы, повязку и чуть не охнула в голос. Могучий у капитана иммунитет! Столько грязи в ране, и еще жив!
— Девочки, готовим операционку! — свистящим шепотом распорядилась над ее плечом Катя. — Быстренько!
Она согласно кивнула. Минимальный набор для полевой хирургии в отряде имелся, но как-то… как-то состояние вертолетчика не объяснялось переломом.
— Сотрясение, травма позвоночника, что ли? — в тон ее мыслям пробормотала озадаченно Катька.