Приполз Брюханов, притащил ей пакет с водой и вежливо отвернулся. Два литра, настоящее сокровище! С водой в «Спартаке» была напряженка, но девушек традиционно обеспечивали в первую очередь, так же традиционно без всякого стеснения этим занимались напарники, вроде все штатно, но ее смутила некоторая зажатость парня. Хочет подсмотреть, как она раздевается, что ли? Так это зрелище разве что для психопатов, ничего эротического в девушке, выполняющей гигиенические процедуры, нет… Тогда что? Она испытующе уставилась в спину парню.
— Дырку просверлишь, — буркнул он.
— Брюханов…
— Да в норме я. Могу я просто радоваться, что вернулась живой?
Она обдумала неожиданное признание. Брюханов — и радоваться? Ей?! Ну… Так ничего и не надумав, она забралась в палатку, штурмовик втиснулся следом. Повернулся на бок, подложил ей руку под голову, другую на ее бедро, потому что больше некуда… А зажатость из него так никуда и не делась.
— Брюханов! — угрожающе сказала она и толкнула его задницей в живот. — Ну, что?
— А то сама не понимаешь! — досадливо сказал он. — Каждую ночь у меня в руках, задницей еще толкаешься… а я вообще-то мужчина.
— Могу уйти, — обдумав его признание, предложила она.
— Нет, лучше уж ты, — непонятно отозвался парень. — Я контролирую себя, честно. Спи.
Он обнял ее, откинулся спиной на камень и ровно задышал. Она благодарно уткнулась в его надежное плечо и наконец по-настоящему почувствовала, что среди своих. Среди своих…
— Брюханов, — тихо спросила она. — Почему Сашка собрал отряд? Это же опасно.
— Ребята так решили, — неохотно пробормотал штурмовик.
— Почему?
— Страшно, — еще более неохотно сказал парень. — Погибать в одиночку — страшно. Это ты у нас железная, а ребятам, если забыла, еще восемнадцати нет. Дети. Нервы на пределе, Сашка решил, вместе будет легче. Может, и прав…
— Я железная, а ты?
— А я бесчувственный. Спи. Утром нас погонят по горам, как зайцев, а у меня всего одна кассета к «реактивке». Единственная на весь отряд.
Засыпая, она чувствовала, что парень гладит ее нежно и очень осторожно, чтоб не проснулась, сначала решила возмутиться, но потом сделала скидку на мужские гормоны, махнула мысленно рукой и отключилась. Но закладку в памяти оставила: напарника надо менять. Срочно.
Их погнали еще ночью. То ли кто-то из штурмовиков не выдержал и развел огонь, то ли просто собрались вместе и засветились на тепловизорах, но скорее всего просто поисковая сеть на этот раз оказалась более обширной и плотной. Так что ночь закончилась тем, что зависший дрон-ракетоносец влепил точно по расположению отряда. Зита проснулась мгновенно, вывернулась из палатки, огляделась — центр лагеря полыхал. Из-за спины Брюханов сунул ей «реактивку». Все верно, она — лучший снайпер отряда. Визир торопливо обшарил ночное небо… вот он, гад, светится двигателями! Она сбила его со второго выстрела, а толку? Наверняка координаты отряда уже сброшены оператором дрона всем, жаждущим крови спартаковцев, и совсем скоро здесь воцарится ад, «алсучки» выжгут склон до гранитного основания!
— Уходим к трассе! — прилетело по связи распоряжение Димитриади. — Кунгур — обеспечь передовые дозоры! Зита, на тебе раненые, проверь! Ходу, ребята!
Она хотела возразить, что это неправильно и смертельно опасно, что их там ждут, что надо рассеиваться малыми группами и уходить к перевалу, но только прикусила губу и заспешила к месту ракетного удара. Командир — Александр, ему и решать!
Раненых не было. Ракетой накрыло пятерку Чукреева, всех насмерть. Ребята почему-то собрались вместе. Неужели прав Брюханов, и им страшно умирать в одиночку? Она прислушалась к собственным ощущениям — и ничего не поняла. Лично ей вообще не хотелось умирать, ни в одиночку, ни как-то еще.
«Спартак» скользнул размытыми тенями среди кустов и камней, на последних крохах энергии в «ночниках» втянулся в лес и пропал, а склон за их спинами взорвался огненным пеклом — огнеметные системы «Алсу» били по координатам на пределе скорости заряжания. Но — поздно…
Их не пустили к трассе, как она и предполагала. Вынырнул из рассветных сумерек разведчик и хрипло сообщил — ждут. Ожидаемо, но все равно мерзко. Как ощущение стягивающейся петли на горле. Димитриади огляделся загнанным зверем, глянул отчаянно на Зиту. «Прорвемся!» — пообещала она ему взглядом.
— Ищем другую точку прорыва! — решился Димитриади. — Вдоль трассы — ходу! Всем с боезапасом — в первую линию! Кунгур — отсекаешь хвосты!