Насекомое, отскакивая и снова накидываясь, старалось схватить ящера за хвост, чтобы лишить его подвижности. Но сделать это ему никак не удавалось. Тогда оно изменило тактику — вытянуло одну лапу и опустило ее со всей своей силой на голову противника. Ящер-муравьед замер на мгновение, как боксер, оглушенный ударом. Насекомое, воспользовавшись моментом, размозжило объектив одной из передних камер металлического пресмыкающегося.
— Правильно сделано. Атакует управляющий центр, — прокомментировал Фретти.
— Не очень-то радуйтесь. Ящер имеет запасное логическое устройство, размещенное внутри корпуса, поэтому он может действовать даже при совершенно разрушенном управляющем центре.
— Любопытно, как вы этого добились? — поинтересовался Фретти, вытирая платком лоб.
— Больше половины деталей, не считая корпуса, сделано из вериетита — специального сплава, по механическим свойствам схожего со сталью, а по электрическим — с полупроводниками. Именно поэтому машина со всеми своими рефлексами, реакциями, способностью к обучению и приспособляемостью аналогична примитивному животному.
— Я поступил иначе: изменил структуру кристаллической решетки материала. Результат получился тот же… Вы только посмотрите: наиидеальнейше разработанная программа не могла бы дать такого эффекта!
Действительно, то, что происходило на пляже, удивительно напоминало борьбу зверей, объятых той решимостью, которая бывает вызвана лишь смертельным страхом. Насекомое, которое уже потеряло одну пару своих клешней и две лапы, размахивало обрубками, словно ощущало боль и ужас. Однако оно неустанно продолжало наскакивать на своего врага, атакуя то его голову, то хвост, который вертелся вокруг и, несмотря на потерю одной из гусениц, не уступал в подвижности противнику. Вдруг насекомое замерло на новение, и в воздухе, наполненном до той минуты скрипом и лязгом металла, послышались следующие один за другим взрывы.
Поднятый кверху хвост ящера переломился посредине и с треском упал на землю. Насекомое прыгнуло, и ящер оказался под ним. Три лапы опустились на корпус ящера как раз возле основания хвоста. Две лапы с длинными сверлами на концах прошли сквозь панцирь и пригвоздили ящера к земле, а третья, оказавшаяся молотом, стала методически бить по панцирю.
— Ну что же, Мартин, ему уже недолго осталось жить, — проговорил Фретти.
— Борьба еще не закончена.
Снова погрохотала серия взрывов, и ящер лишился оставшейся части хвоста. Однако это уже не имело для него значения. Захватив корпус насекомого всеми четырьмя лапами, ящер приблизил к нему свой клюв, на конце которого внезапно вспыхнула ослепительная электрическая дуга. Было видно, как фосфорисцирующий клюв сначала образовал в панцире насекомого проплавленную щель, а потом превратил ее в замкнутый четырехугольник…
Фретти, побледнев, прикрыл рукой глаза. Открыть их его заставил резкий треск. Это одна за другой отвались четыре лапы насекомого. Не выдержав больше собственной тяжести, оно рухнуло на землю.
На песок стали падать куски расплавленного металла. Ящер резал насекомое на части, будто хотел полностью увериться, что противник уже не встанет. Потом он поднял голову и огляделся. Когда фигуры людей попали в поле зрения его единственной оставшейся невредимой камеры, ящер поднялся на лапах и стал медленно взбираться на пригорок, приближаясь к палатке. Фретти вскочил и с криком ужаса кинулся в глубь острова. Мартин продолжал сидеть с бутылкой в руке, хохоча во все горло. Отбежав метров на сто, Фретти спрятался за ствол пальмы и, тяжело дыша, стал наблюдать за чудовищем. Не обращая внимания на беглеца, оно продолжало двигаться к своей уже недалекой цели — человеку, спокойно сидящему в шезлонге.
Мартин по-прежнему держал в руке стакан, но уже больше не смеялся. Почему эта бестия не поворачивает? Отчего не гонится за Фретти? Почему его, Мартина, вид не вызывает рефлекса послушания и покорности?
— Бегите, Мартин! — Фретти высунулся из-за своей пальмы. — Бегите, он вас не узнает, он нападает на всех!
Мартин вскочил, перевернул шезлонг и помчался что было сил. Ящер-муравьед, переваливаясь с боку на бок, пополз за ним. Когда Мартин добежал до пальмы, Фретти уже карабкался по его стволу.
— Слезайте, Фретти, это не имеет смысла.
— Он сюда не дотянется!
— Если он свалит пальму, вы уже от него не убежите! Быстрее на скалу, может быть, он не сможет туда взобраться!