Я показал рукой в сторону Питера.
— Если желаете самоубиться — воля ваша, но я в этом не участвую.
— Бугор дело говорит… — сипло проскрипел худющий как скелет мужик из пополнения. — Масть надо менять. Палевно.
Остальные братки сразу закивали и одобрительно загалдели.
— В натуре попутали…
— Не, я на такое не подписывался…
— В мясо записали, начальники?
Как я уже успел подметить, Витьку Скелета «спецконтингент» слушался беспрекословно.
— Да вы!.. — взвился Бугров. — Молчать!
— Отставить! — резко оборвал его Калуга. — Немедленно доставить гражданскую форму одежды и устранить демаскирующие признаки.
Прапор сразу заткнулся, откозырял и выбежал из ангара.
Через несколько минут солдатики притащили целую гору гражданки, личный состав принялся разбирать ее, и очень скоро отряд стал похож на…
На сброд блатных и нищих, как выражался мой командир роты майор Соболев. Впрочем, теперь, опознать вояк в бойцах стало достаточно проблематично. Плащи, куртки, прочий шмот, а Бугров напялил линялую шапку-петушок с олимпийской эмблемой, кабы не времен древней московской олимпиады. И сразу стал походить на питерского бомжа из доапокалиптической жизни.
Для переезда к побережью в очередной конвой спецом для нас включили туристический автобус — мягкие кресла, много места для ног и все дела. После нападения на Город конвой усилили дополнительной «броней», так что настороженно пялился по сторонам я минут пять, а затем отрубился — и проснулся уже когда подъезжали к пирсу.
Калуга упоминал, что в Питер мы попадем по воде, но вот про способ доставки умолчал. Понятно, что подводная лодка в Неву не войдет, но уж какой-нибудь сторожевик или десантный катер военные могли бы отыскать. Но не сложилось, судя по всему.
Некогда это корыто было прогулочным суденышком на электротяге. Я на таких лайбах часто катался до песца. Сплошной пластик и остекление, выглядит красиво, но донельзя хлипко.
Сейчас же кто-то решил превратить эту посудину в нечто боевитое. Борта чернели множественными заплатами, стеклянную крышу безжалостно срезали, сейчас вместо нее стоял навес из брезента. На носу поставили самодельную турель с древним пулеметом Дегтярева-Шпагина крупнокалиберным, причем еще даже не модернизированным, образца тысяча девятьсот тридцать восьмого года, второе пулеметное гнездо разместили на надстройке, но там стояла спарка… твою же мать… спарка Максимов. Да-да, тех самых древних стрелялд с водяным охлаждением.
По бортам лайбу обшили пытались обшить листами брони, судя по подпалинам — от сожжённого БТР. Но то ли прилично сохранившихся листов не хватило, то ли кто-то испугался за мореходные качества посудины, но защиты хватило лишь на середину корпуса и часть кормы.
— Ебать… — ахнул один из братков. Все, даже боевики Калуги, остановились перед трапом.
— Прогноз погоды благоприятный, — сухо прокомментировал Бугров. — Вперед!
На этом все вопросы снялись.
Командовал «броненосцем» совсем юный пацан, вряд ли старше восемнадцати лет. Длинный, тощий и голенастый, в подранном комбезе с помочами и замасленной тельняшке. Но на вихрастой голове, гордо смотрелась сбитая на затылок настоящая военно-морская фуражка с «крабом», в белоснежном чехле. Колоритный образ дополнял болтающийся на ремне у бедра архаичный Маузер в деревянной кобуре. Кроме него, в экипаже имелся некто в робе и почему-то сварочной маске, на миг показавшийся из недр кораблика и тут же нырнувший обратно.
— Размещаемся на верхней палубе! — неожиданно густым басом распорядился капитан. — Гальюн внизу, кто удумает гадить мимо, сам скормлю рыбам. Живо, живо, селедку вам в клюз!
— Хрен его знает, смеяться или плакать… — глубокомысленно заметил Карл.
Юлия обворожительно подмигнула капитану, после чего тот немедленно зарделся и поспешил свалить в рубку.
Вояки устроились на носу, Карл, Юля и я с Микки по правому борту, левый заняли братки. Все группы показательно держались поодаль друг от друга, что еще раз убедило меня в том, что нас ничего хорошего впереди не ждет. Вашу же мать! Идти не слаженной группой в Питер… это… примерно как… вот даже слов подобрать не могу.
Звонко брякнула рында, заныли движки, посудина слегка дрогнула и начала отходить от стенки. Бугров коротко пошептался со своими сержантами, после чего бойцы Калуги заняли места за пулеметными установками. Судя по всему, в штатном расписании экипажа посудины стрелки не были предусмотрены.
Сразу после того, как лайба вырулила из гавани, в расстановке группировок произошла некоторая пертурбация, Зарипова подхватила свой рюкзак и демонстративно перешла к нам. Юлия и Микки встретили ее маневр, аки змеи, разве что не зашипели, но медичка нагло проигнорировала наших дам. Подстелила себе под накачанную попку каремат, сделала нам ручкой и невинным голоском сообщила.