Я опустился рядом с ним на кровать и положил руку на его спину. Он напрягся. То, что он не вырывался, а пугался, представляло ситуацию совсем в другом свете.
- Расслабься.
У меня не было к нему злости. Он не виноват, что Палма положила на него глаз и притащила в хайм. А на какой стороне он воевал, сейчас действительно не имеет значения. Палма контролирует его замыслы, а значит, сейчас он нам не враг. Не думаю, что прошлые дела того же Паймеда мне бы понравились. Неолетанки правильно делают, отделяя то, что было в его жизни до свадьбы. Сейчас он часть отряда Палмы; пока я верю Палме, я должен верить тем, кого она приводит.
Я неспешно массировал его плечи, спину и ягодицы. Он не язвил. Вообще не слова ни говорил. Наоборот, пытался вжаться в подушку, видимо, сгорая от стыда. М-да, я сильно его ранил. И нужно немалое мастерство, чтобы через несколько недель после изнасилования вывести секс на хотя бы обоюдно приятный. Но я ведь считаю себя мастером Ар. И ещё: уж очень я не люблю чувствовать себя маньяком.
Эком:
Веникема некоторое время не было слышно. Потом я различил шаги, удаляющиеся вглубь комнаты, звук отодвигающейся двери в ванную. Через минуту он вернулся, водрузив на тумбочку большую банку с каким-то кремом из шкафчика. Я с этими штуками не разбирался. Их притащили женщины, а они даже не разговаривают со мной. Хотя зачем это извлёк Веникем, конечно, понятно. Трахать меня будут! Я сдёрнул шнурок связывающий волосы в хвост, и они рассыпались в обе стороны по подушке. Так он, по крайней мере, не будет видеть моего лица.
Кровать прогнулась, принимая вес ещё одного тела. Задницы коснулась рука... Спокойно, парень, тебе просто нужно полежать минут пятнадцать.
Руки скользнули по спине, потом по плечам массажными движениями:
- Расслабься.
То ли он издевался надо мной, то ли выбрал это, как способ исчерпать моё терпение, но он банально меня гладил. По спине, по пояснице, по заднице, по ногам. Мягкими движениями, как женщину. Потом плеснул мне что-то на спину, типа массажного масла, растирая его и разминая плечи. Скоро я действительно расслабился. Сколько можно лежать, зажав задницу?! А этот массажист перебрался на мои ягодицы, но опять же, не врываясь, а просто массируя булки и само отверстие снаружи.
- Расслабься, я тебе говорю!
Я попробовал представить, что это руки женщины, ну, или неолетанки. Что она трудолюбиво разминает мне спину после моего долгого сидения за отчётами. От усердия глупо высовывает язык. И ещё у неё болтаются большие голые титьки. Ай! Только что она забыла в моей заднице?!!! Скользкий палец медленно протиснулся внутрь. Просто палец. Эком, чёрт, там все крепости уже давно сданы, успокойся!
Я попытался ещё хоть чем-нибудь отвлечься. Ну, бывают же неолетанки-затейницы?! Хотя я бы за такие затеи убил. Палец шарил в заднице, вторая рука продолжала наглаживать спину. Блин, лучше бы он мне там снова порвал всё, боль в заднем проходе немного заглушает боль в душе.
Но рвать меня новоявленный генерал-командор явно не собирался. Правильно, как же я работать буду, если после траха медик нужен. В меня протиснулся, кажется, второй палец. Растягивает аккуратно, как целку. Как будто не драл четыре недели назад без смазки на глазах всего своего братства.
Веникем легонько погладил второй рукой мой член, насколько позволяла подушка. Тот оживился. Ещё бы, я здоровый мужик, стоит на всё, что движется. Особенно последнее время, когда мой сексуальный рацион значительно урезали. Палма раз в 3-4 дня, и всё.
Звякнул ремень его штанов. Поехали! Член упёрся в скользкую, уже растянутую задницу и плавно вошёл. Мне вот всегда было интересно, действительно ли это больно, если уже смазали и растянули. Пацаны, которых я трахал, продолжали ныть, даже если их подготовить. Никогда больше не буду верить такому нытью. Не больно!
Веникем выждал с минуту, а потом медленно начал двигаться. Методично, почти ласково. Потом вздёрнул меня, поставив раком. Сначала чуть пониже, потом повыше, потом заставил прогнуться. От последнего перемещения движения в заднице начали отдаваться куда-то в пах, как маленькие горячие молнии. Я попытался изменить положение, но он вернул меня на место.
От него пахло чем-то дурманящим: сперва лёгкий, еле заметный запах сейчас, когда он был разгорячён, становился всё сильнее, и просто обволакивал всё вокруг дурманом сильнее и сильнее. Его движения уже были резкие, сильные, от ощущений всё тело охватило дрожью, скручивало, ломало в какой-то истоме. Я закусил губу, чтобы не закричать. Юбля! Что он делает?! Зачем?!