Его талант полководца очевиден. О кампании против шаха Хорезма Лиддел Гарт писал:
В этих безукоризненно проведенных операциях мы видим все принципы ведения войны — целеустремленность, мобильность, надежность, концентрация и внезапность, — сплетенными в сеть Немезиды, в которую угодили обреченные войска шаха.
В вопросах гражданских построением огромной Монгольской империи занимались прямые наследники Чингисхана — его сыновья Угэдэй и Мунке. Но они основывались на принципах, которые заложил их отец, чьи изречения свели в сборники биликов, афоризмов. Этими максимами руководствовались каганы, 150 лет правившие Китаем, почти пятьсот лет Персией и два-три столетия — русскими степями. Это замечательные поучения вождя маленького племени, который, говорят, любил одеваться, как простой пастух.
Когда Рубрук находился в Каракоруме, Чингисхана уже почитали за бога. Францисканцы сочли богохульным письмо, которое передал хан Мунке для Людовика Французского и которое начиналось словами: «Это повеление Вечного Бога. Есть лишь один Бог на небе, есть лишь один повелитель на земле, Чингисхан. Это слово сына Божьего».
Семь с половиной столетий спустя священный ореол все еще окружает Отца Народа, освещая современный культ. В то лето, когда мы ехали через Хэнтэй и Хангай, собралась крупная конференция по толкованию спорных моментов «Сокровенного сказания». Для профессоров и знатных монголоведов, прибывших в Улан-Батор из Японии, Китая, Советского Союза, Соединенных Штатов и Европы, это была возможность обменяться соображениями о тонкостях языка, фольклора, этимологиях и толкованиях. Но для многих простых монголов конференция значила гораздо больше. Они увидели, что их герой, которым столь долго пренебрегали, получил международное признание и заслуженное место в истории. Среди прочих церемоний состоялось открытие каменного столпа, воздвигнутого на том месте, где неизвестный автор «Сказания» окончил свое повествование. Некоторые встреченные нами художники резали этот камень, ко времени нашего похода еще не законченный. Люди так радовались этому событию, что власти запретили проход к памятнику без особого разрешения. Запрет нарушали тысячи. У столпа собирались толпы многочисленнее, чем на государственных праздниках. Они в восторге окружали камень и обходили его по часовой стрелке, как обходят обо. На следующее утро они возвращались поодиночке, по двое или по трое и открыто молились изображению на колонне.
Это отличное доказательство чувств народа. А если бы нашли истинную могилу Чингисхана? Как народ повел бы себя? С одной стороны, есть ответ, основанный на советском образовании и стремлении Монголии приблизиться к цивилизованному миру. Пожалуй, начались бы археологические раскопки с составлением необходимой документации и тщательным изучением находок.
С другой стороны, реакция могла бы быть и мистической, если угодно, наподобие той, какой встретили японо-монгольскую археологическую экспедицию «Трех рек». Ученые пообещали не вести раскопок, исследовать только то, что на поверхности. Но что, если их сенсоры и локаторы нащупают подземную камеру с останками Чингисхана? Позволят ли монголы извлечь тело бога? Если да, это сделают они сами, и никто другой. И уважат ли современные монголы пожелание Отца Народа, позволят ли ему упокоиться на горе Бурхан-Халдун, как он сам того хотел? Поскитавшись вместе с аратами и ощутив ностальгию по Чингисхану, я уверен, что даже если могилу найдут и раскопают, это лишь добавит таинственности образу того, кто навсегда останется Великим Предком.
Фотографии
Великий праздник в честь восьмисотлетия со дня рождения Чингисхана на главной площади Улан-Батора
Поездка на вершину горы Бурхан-Халдун, которую Чингисхан дал обет почитать всю свою жизнь