— То есть как это? — фыркнула Инна, но прозвучало как-то натянуто.
— Зачем Эльзе было нужно развивать целительство, врачевание по-другому. Вот Вы, граф, владеете целительством?
— Да, — кивнул Ирвин, — и если вы сейчас же, например, серьезно порежетесь, я Вам помогу. Заживление произойдет гораздо быстрее, чем при обычных обстоятельствах. Почти как у оборотней, — слова
— Благодарю. Я пока в силах сам себе помочь, но дело не в этом. Я имел ввиду, зачем вы отправили дочь развивать одно, хотя она, судя по всему, владеет совсем другим видом вашей магии.
— Как вы узнали? — прошептала побелевшая леди Инна, вцепившись белыми пальцами в подлокотники кресла. Она не сводила своего напряженного взгляда с Рида Ланса и тот этот взгляд выдержал.
— Эль нарушила нашу просьбу, — расстроенно выдохнул Ирвин.
— Нет. Даже если и нарушила, то я об этом ничего не знаю, — поспешил уверить несчастных родителей ректор. — Мне кажется, что процентов девяносто пять из ста, узнай кто-то из студентов, а уж тем более преподаватели, то я бы точно был в курсе её способностей ещё там, в университете
— То есть, Вы хотите сказать, что … откуда Вы узнали, герцог? Кто проболтался? — леди Вайс спросила так строго, что Рид поневоле сдержал свою улыбку. Ей только бы быть учительницей…
— Никто, — признался Ланс, — встреченные мне люди были настолько благодарны вниманию юной леди. К тому же от этой встречи многим стало легче.
— Она не могла им отказать, — глухо подтвердил герцог. — Да и что толку в даре, если его не используешь. Только мы его как могли, скрывали от посторонних. Эль не должна светить свои способности.
— За меня не бойтесь, — голос герцога был более, чем серьезен. — Несмотря на произошедшее и не самые благоприятные обстоятельства, я никому не расскажу об услышанном. За прочих не поручаюсь. И все же, зачем ей простое целительство?
— Все дело в моем брате, — отозвалась леди Инна. — Он. как это сказать. завидовал Ирвину, его способностям. И постоянно присматривался к Эльзе. Мы никогда не замечали ничего странного, до тех пор, пока девочка в пять лет не рассказала, что Марк сковырнул свою болячку и заставил её положить ладошку на рану. Кровь должна сама остановиться, ведь болячка-это такой пустяк для истинных целителей.
— Ему не нравилась Эльза? — слова герцога оказались более, чем резко и он даже сам тому удивился. — Но почему? Они ведь родные?
— Марк ничем не владеет, даже бытовой магией. После смерти моих родителей имущество осталось ему. Но брат все промотал, а то, что осталось, не устраивало его. С тех пор ревность брата стала неприятной… И зачем-то он все-таки сковырнул свою болячку…
— Мы старались никому не рассказывать о её способности облегчать душевные страдания. Хорошо, что в тот раз и этого у малышки не было, — продолжил рассказ уже сам граф. — С тех пор Марк, даже если и появлялся, то никогда Эль не оставалась с ним. Поэтому, когда девочка повзрослела, её решено было отправить в университет, чтобы развить обычное целительство…
Рид приподнял бровь, как бы говоря, что целительство Вайсов без лекарств само по себе ценность. Но Ирвин, поняв это, только кивнул и продолжил:
— Это должно было бы стать ей прикрытием. И от Марка тоже. А вышло все так…
Возникла пауза, во время которой полная тишина воцарилась в кабинете графа. И только треск поленьев в камине доносился до слуха каждого из присутствующих.
— Не хотелось бы показаться назойливым, — произнес Ланс и оба родителя Эльзы вопросительно подняли на него глаза, — но могу я попросить принести самую точную карту Озарённого мира и провести над ней ритуал поиска на крови в моем присутствии? Я знаю, вы не хотите, чтобы кто-либо касался вашей крови и понимаю это. Кровь слишком ценна, чтобы разбрасываться ей или в момент ритуала давать прикоснуться к ней кому-то, в ком не уверен. Но я буду только рядом присутствовать. Мне этого вполне будет достаточно.
Граф Вайс согласно кивнул, открыл свой письменный стол и из верхнего ящика извлек то, что просил ректор — карту мира. Сам же Ланс подошел и начал внимательно рассматривать изображенные страны и названия островов.
— Приступаем, — удовлетворенно кивнул Рид, довольный увиденным. А затем только беспристрастно наблюдал, как граф Ирвин даже не поморщившись, маленьким острым ножом вспорол себе запястье, как с его губ сорвались знакомые самому магу слова заклинания… Кровь, что готова была сорваться вниз испачкать белую бумагу, вдруг застыла, образовав над поверхностью карты алый слой… и исчезла, буквально испарилась на глазах магов.