— Вы кто? — попыталась прошептать я, но из горла вырвалось только неуклюжее карканье. Мне тут же подали стакан воды.
— Элла Аркадьевна, вы не беспокойтесь, ваш отец поместил Вас в лучшее лечебное учреждение…с охраной! Меня зовут Павел Павлович, я ваш лечащий врач и…
— А он охрана? — прохрипела я, едва не ткнув пальцем в огромного мужчину, которому это белое платье с пуговицами шло, как корове седло. — И как его зовут?
— Вы не помните, Элла Аркадьевна? — обескураженно поинтересовался бугай.
Но тут дверь отворилась и ввалился еще один незнакомец.
Он словно ураган пронесся по комнатке и буквально выдрал меня из кровати, нервно прижал к себе. Комариный писк усилился, и резкая боль отдалась в руке. Я вскрикнула, дернулась, после чего получила некоторую свободу и смогла спокойно вздохнуть.
— Элка, девочка моя! — прошептал этот третий незнакомец, — пришла в себя! Ты вся в проводах, — заметил он, — но теперь это все лишнее!
От мужчины шел какой-то очень приятный аромат, стойкий, но не чрезмерный. И все было бы хорошо, если бы он ну хоть капельку был мне знаком.
— Кто вы? — прохрипела я, пытаясь оттолкнуть его. — Вы меня с кем-то путаете. Я Эльза!
— Аркадий Евгеньевич, — деловито произнёс тот, который именовал себя Павлом Павловичем, — разрешите я её осмотрю. Возможно это нервное, от потрясения, — врач приблизил свое любопытствующее лицо и заглянул мне в глаза, зачем-то оттопырив мои веки.
— Вы извращенцы? — произнесла я первое, что пришлом не на ум, одновременно резко отстраняясь от врача. Трое незнакомых мужчин находится в одной комнате вместе с полуживой девушкой, лежащей под тонким одеялом…А один еще и тискаться лезет. Это нормально?
— Почему? — не понял он. На лицах двух других мужчин было так же полное недоумение.
Наверное, оказаться в чужом и незнакомом месте очень ужасно и страшно. Но в мою память просто врезалось выражение бешеных глаз Ланса, его направленные на меня руки, перед испепеляющим броском…И вот теперь это все это осталось где-то позади, а здесь, рядом со мной присутствуют незнакомые люди…Я как всегда в трудной ситуации что-то несу несусветное. У Аркадия Евгеньевича задергался глаз, а шкаф-охранник, тот и вовсе надул свои красные щёки, готовый вот-вот то ли захохотать, то ли плюнуть.
— Эля, почему своего отца ты назвала извращенцем? — строго, но с явной обидой в голосе переспросил Аркадий Евгеньевич.
— Какого отца? — нахмурилась я и от этого нехитрого движения в голове снова зашумело. Как же, целительница. Неудачница чистой воды.
— Дочь, — совершенно серьезно произнес мужчина, который совсем недавно меня обнимал, — я конечно не всегда был примерным отцом… Да что там говорить! Мне и воспитанием-то твоим заниматься было некогда, все работал-работал…но, чтобы ты так! Еще и извращенцем ты обозвала!
— Я вас не помню, — пролепетала я, — совсем не помню…
— Аркадий Евгеньевич, — тихо позвал "отца" врач, но я все равно услышала, — она считает нас всех чужими людьми, а вы её как-то по-хозяйски стиснули, может быть поэтому…
— Она сможет без всей этой вашей аппаратуры? — "отец" кивнул на пищащую коробку, по которой бегали яркие волны. — Если нет, то вместе с этой требухой я забираю Эллу домой.
— Сейчас посмотрим и как мне кажется, сможет. Только мне нужно вам дать несколько рекомендаций и навещать вас непременно буду.
— Надеюсь, что сумма гонорара не даст про нас забыть, — согласился "отец" и вышел вместе с доктором.
Спустя некоторое время я, облаченная в совершенно непривычную мне одежду, но весьма удобную, в сопровождении "отца" подошла к "нечто".
— Что это? — произнесла я, пытаясь выдернуть свои пальцы, но мужская ладонь мою руку держала крепко. — Карета? Железный сарай с колесами?
— Можно сказать и так, — тут же согласился Аркадий Евгеньевич, — мою машину так еще никто не называл. Но что-то стучать в ней стало, а значит действительно-сарай. Менять пора.
Как оказалось, ехать в этой машине было не так уж и страшно. Тот, кто почему-то назвался отцом, сидел со мной рядом и держал меня за руку. Его что-то смущало, впрочем, меня вся эта обстановка-тоже. Но я молчала, только сейчас осознав, что картина, проплывающая за окнами, вовсе не могла принадлежать моему миру. Еще в университете нам рассказывали, что во вселенной мы не одиноки. И что раз в несколько столетий может случиться чудо и совершенно чужеродные личности пробраться в их Озарённый мир. Но чтобы кто-то ушел в непонятно куда. Такого еще не было, как и вернувшихся.
— Знаете… я вовсе не ваша дочь и выдавать себя за нее мне бы очень не хотелось. Это низко…