– Чего захотел, – засмеялась Таис. – Фрина пришла в ярость, узнав, куда я отправляюсь. Она ненавидит тебя за разрушенные Фивы. Представляешь, предложила все свое золото на восстановление города.
– Ее золото – ее право, – рассудил Александр. – Присаживайся рядом, – пригласил он Таис.
– Хорошо, но прежде я хочу увидеть то, что меня заинтриговало не меньше, чем разгром непобедимой мидийской армии.
– Что же могло тебя удивить больше?
– Я слышала, среди твоих воинов находится юная воительница из племени Ипполиты. Где она? – Таис поискала взглядом. Глаза ее вспыхнули. Она протянула руку Томирис. Та невольно поднялась. – Да разве она похожа на тех кривоногих мужеподобных женщин, что описывает Геродот? Посмотри, как она мила. Совсем еще девочка. А какое чистое лицо. Нет, это не кривоногая азиатка. Она больше напоминает смуглую тонконогую критянку. Но что за ужасная грубая одежда! – поморщилась гетера.
– Хватит разглядывать меня, как товар на торжище, – возмутилась Томирис, придя в себя.
– Ты сможешь сотворить из девчонки чудо? – спросил Александр.
– Я украду ее на несколько мгновений. Пойдем со мной, – поманила гетера. Томирис нехотя поплелась следом.
Александр поднял чашу, гости примолкли.
– Я пью за вас, друзья, за новый эллинский мир, над которым больше не будет нависать страх персидского махайра.
– За мир! – подхватили все.
– За вечный праздник! Как там у Анакреона18, – попытался припомнить Александр: —
Что же сухо в чаше дно?
Наливай мне, мальчик резвый,
Только пьяное вино
Раствори водою трезвой.
Мы не скифы, не люблю,
Други, пьянствовать бесчинно:
Нет, за чашей я пою
Иль беседую невинно.19
– процитировал он под овации. Обратился к Фидару: – Скажи, это правда, что скифы пьют только неразбавленное вино?
– Правда, – ответил Фидар.
– И ты?
– И я.
– Почему? От крепкого вина теряешь разум.
– Если разбавить водой молоко, разве оно будет вкусное? – спросил Фидар.
– Гадость, – согласился Александр.
– А сок с водой?
– Теряет вкус.
– А если кровь человека разбавить водой?
– Он умрет, – вставил лекарь Филипп.
– Что не разбавляй водой – все плохо, – сделал вывод Фидар.
– Отлично сказано! – не сдержал возглас восхищения Гефестион. – Виночерпий, мне налейте неразбавленного.
– Тогда – и мне! – потребовал Неарх.
– И мне! – закричали гетайры.
– Ты так всех моих друзей споишь, – покачал недовольно головой Александр. – Они же не скифы.
– Скифы знают меру, – возразил на это Фидар. – Не важно, что пьешь, важно – сколько пьешь.
– Опомнись, Александр, – воскликнул Гефестион, – мы же – македоняне. Вспомни, на пирах Филиппа вино пили только неразбавленное…
– Замолчи! – оборвал его Александр, гневно сверкнув разноцветными глазами. – Не напоминай о грязных пьянках в Пелле. Умей различать культурные симпозиумы и обыкновенное свинство.
– Прости, – смутился Гефестион.
Тем временем появилась Таис. Она вела за руку тонкую красивую девочку в нежно-голубом коротком хитоне. Серебряный чешуйчатый поясок перехватывал талию, подчеркивая стройность юного тела. Высоко уложенные черные волосы открывали чистый лоб и маленькие розовые ушки с золотыми кольцами. Край одежды доходил до колен, оставляя открытыми стройные сильные икры, оплетенные ремешками сандалий. Подведенные глаза делали взгляд выразительным и строгим. Ожерелье, преподнесенное в дар Дарием, украшало ее тонкую шею и спускалось на грудь. Все зааплодировали. Исмен не сразу узнал в красивой девочке Томирис.
– Твоя подруга воистину – дочь Артемиды, – восхищенно произнес Александр.
Томирис села рядом с Исменом, положила руку с изящными тонкими браслетами ему на плечо.
– Не смотри на меня так, – сказала она и густо покраснела, смущенная вниманием стольких мужчин. – Подай соку, – попросила.
– Таис, станцуй нам! – начали требовать гости. – Таис, станцуй.
– Гегемон позволит? – спросила красавица.
– Могу ли я запретить? – развел он руками. – Тебя просит богема. Я – всего лишь простой воин, по сравнению с ними.
– Этот танец мы приготовили для тебя, Непобедимый.
Таис медленно, грациозно поднялась. Тонкие руки взвились над головой стройными лозами. Ладошки отбили такт. Музыканты тут же подхватили. Гетеры покинули своих собеседников и встали в круг. В руках каждая держала чашу, наполненную вином до самых краев. Плавные завораживающие движения: словно трава гнулась под ветром, словно лебеди поднимались в воздух, словно волны накатывались на берег. И ни одна капелька из чаши не упала на землю.
18