– Можно тебя попросить? – сказал Исмен, укладывая гегемона.
– Проси.
– Не причиняй зла Барсине. Лучше вымести гнев на мне.
– Как я могу ей причинить зло, – скупо улыбнулся Александр. – Открою тайну только тебе. Я влюблен в нее с десяти лет. Когда она покинула Пеллу, дал слово, что не прикоснусь ни к одной женщине, пока вновь не увижу ее.
С утренней зарей Исмена сменил другой Соматофилак. Мальчик разыскал шатер Уархага. Перед шатром спали Фидар и Колобуд. Репейника рядом не было, значит, пес все еще охраняет покой Барсины. Исмен втиснулся между воинами, укрылся с головой плащом и тут же уснул.
Его растолкал Уархаг:
– Вставай скорее!
Исмен вскочил на ноги.
– Что случилось?
– Только что соматофилак прибегал. Гегемон хочет тебя видеть.
Исмен бегом направился к шатру правителя. Охрана пропустила его. В шатре стоял ужасный запах перегара и немытых тел. Собрались командиры отрядов и галдели, решая какой-то важный вопрос.
… – Надо догнать Дария, пока он не оправился и не собрал новые силы, – требовательно предлагал Парменион.
– У нас не прикрыт тыл, – возражал ему Неарх. – Афины опять затеяли двойную игру. Финикийский флот того и гляди высадит десант в Ионии. Тогда мы лишимся всех своих побед.
– Пойми же: схватив Дария, мы поставим Персию на колени, – уверял его Парменион.
– Не поставим, – не соглашался Птолемей. – Есть еще сатрап Фарнабаз. Уж он посильнее Дария. Наверняка, сам думает его прирезать и встать у власти.
– До чего же вы упрямые, – твердил Парменион. – После падения Суз и Вавилона, нам никто не будет страшен.
Александр молча и внимательно слушал перепалку, сидя на походном троне Дария.
– Так мы не придем к единому мнению, – сказал Гефестион. – Последнее и решающее слово за гегемоном.
Все замолчали и обратили взоры к Александру.
– Утром, пока вы отходили от похмелья, я принимал послов Дария.
Раздались удивленные возгласы.
– Правитель Персии предлагает примирение. Нет, не просит о примирении, он требует его. Послушайте, что пишет кшатра. – Александр развернул свиток светло-зеленого пергамента и начал читать: – Против своей воли я покинул свою столицу, собрал мирный народ и повел их защитить родную землю. Боги же, из каких бы побуждений они этого ни сделали, отвернулись от меня. Теперь вместо того, чтобы с обеих сторон и в дальнейшем жертвовать людьми, следовало бы заключить союз и впредь придерживаться мира. Но прежде всего ты вернешь мне мать, жену и моих детей, за которых я заплачу такой выкуп, – Александр обвел всех пристальным взглядом, – такой, что его не унесет вся Македония, и отдам в придачу земли до реки Галис22.
– Это неслыханная удача, – обрадовался Парменион. – Настоящая победа. Надо ему отвечать согласием.
– Я уже ответил, – остудил его Александр. – Пока вы спали, я отправил обратное послание.
– С миром?
– С войной.
– Но, Александр! – горестно воздел руки к небу Парменион.
– Я – Александр. Я – гегемон. Я решаю: быть войне или миру.
– Что же ты ему написал?
– Читай! – он протянул Парменион другой папирус.
Старый полководец развернул свиток и прочитал:
– Мой отец умер от рук вероломных убийц, которых вы на него натравили, чем и хвалились в своих письмах. Ты сам, Дарий, посылал деньги лакедемонянам и некоторым другим эллинам, чтобы настроить их на борьбу со мной; и, наконец, с помощью посланников ты пытался совратить моих друзей и разрушить тот мир, который я дал эллинам. После всего этого мне ничего не оставалось, как пойти войной на тебя, на человека, который присвоил себе трон, нарушив священные слова персов. – Парменион недовольно покачал головой.
– Разве я не прав? Разве Багой законно передал правление Дарию, убив всех детей Оха? Дальше! – требовал Александр.
–…Одержав победу в справедливом бою над твоими полководцами и сатрапами, а теперь – и над тобой и твоей военной мощью, я милостью бессмертных богов являюсь также и властелином той земли, которой ты называешь своей.
– Правильно! Так его! Ты властелин! – горячо подхватили молодые командиры.
Александр призвал всех к молчанию. Парменион продолжал:
– Так как я теперь господин Азии, то я требую, чтобы ты пришел ко мне. Если же ты опасаешься за свою жизнь, то вышли предварительно своих послов, которым будет сообщено о гарантиях свободного проезда. Передо мной ты будешь просить о твоей матери, твоей жене и твоих детях; будут выслушаны и все другие твои желания. Впрочем, если ты снова пошлешь письмо, ты должен обращаться к «Повелителю Азии».
22