– Не воин, господин. – Пленник протянул ладони вперед. На пальцах виднелись темные пятна от въевшихся чернил. – Я – писарь.
– Где обучался грамоте?
– В Доме Жизни Мемфиса23.
– Так ты из Айгюптоса?
– Да, господин, я состоял при сатрапе Себеке. Он погиб в бою, а меня пленили.
– Какая у тебя ступень образования?
– Посвященный Амону24, одна из высших.
– Освободить его, – тут же приказал Александр. – Будешь служить грамматеем при Евмене.
Юноша просиял от неожиданного счастья. Он хотел жарко поблагодарить гегемона, но Александр уже подзывал другого пленного, заинтересовавшего его. Низкорослый, коренастый перс с густой черной бородой предстал перед ним.
– Я встречал тебя? – спросил он у пленника.
– О, да, повелитель, – упал на колени бородач. – Я был в Пелле вместе с посольством Оха, когда ты, повелитель, еще только начинал взрослеть и учился у Арестотеля.
– Кем ты служил при посольстве?
– Проводником и переводчиком. Я знаю все дороги в каждой сатрапии. Мне известны расположения колодцев в пустынях и переправ через реки. Я могу по памяти начертить план укрепления многих городов.
– Как ты попал в плен?
– Дараявуш приказал умертвить всех моих сослуживцев. Никто из знающих пути не должен был попасть к тебе в руки. Но мне удалось убежать и избегнуть смерти.
– Так почему ты сразу не появился у моего шатра?
– Мне не позволили надсмотрщики. Я умолял, я объяснял им…
– Освободить его, – потребовал Александр. – Поступаешь на службу к Евмею. Вон того силача приведите, – указывал гегемон на следующего пленника, выделявшегося среди остальных высоким ростом и широкими плечами.
Пленник нехотя опустился на колени и склонил голову.
– Ты воин? – спросил Александр.
– Я командовал сотней артамака, – промычал пленник. – Мне не удалось погибнуть, защищая кшатру.
– Так ты из «Бессмертных».
– Да. Я клялся перед неугасающим огнем Ахуры Мазды отдать жизнь за правителя Персии.
– Теперь я – правитель Персии, – гордо воскликнул Александр. – Служи мне.
Пленник молчал.
– Ну, согласен?
Пленник продолжал хранить молчание.
Александр побагровел и часто задышал.
– Эй, надсмотрщик, – окликнул он гоплита, следящего за строителями. – Вот этот должен трудиться от зари до зари на самых тяжелых работах пока не сдохнет. Не жалей его. Понял меня?
– Да, гегемон! – ответил гоплит и тупым концом копья погнал пленника на стройплощадку.
Кавалерия гетайров вошла во влажную прохладную теснину. Вверху по скалам карабкались критские лучники, предупреждая засады. Над ущельем раскинулось синее чистое небо. Гетайры весело болтали, шутили, угощали друг друга слабым вином из своих походных фляг. Один Александр ехал задумчивый и молчаливый.
– О чем мысли твои? – пристал к нему Гефестион. – Тебя не отпускают воспоминания прошедшей ночи, которую ты так сладко провел в шатре самой красивой женщины Персии?
– Что ты хочешь услышать? – От колючего взгляда Александра Гефестион поежился. – Мы захватили вместе с обозом Дария множество прекрасных персиянок. Выбирай любую. Не хочешь персиянку? Так нас сопровождают лучшие гетеры из Афин. Сама Таис Прекрасная среди них. Но ты, Гефестион, предпочитаешь вместо общения с красавицами, напиться до беспамятства и пугать всех своим храпом.
– Я исправлюсь, – пообещал товарищ. – Но мое сердце пробито стрелой шутника Эрота.
– Кто же она?
– Дочь Дария.
– Какая из двух? – Александру стало интересно.
– Конечно же – старшая. Юная Сатира очаровала меня. Отдай мне этот чудный цветок. Обещаю быть с ней нежным и внимательным.
– Опомнись, Гефестион, – нахмурился Неарх, ехавший следом, – Ей всего-то тринадцать лет. Попросил бы лучше жену Дария.
– Никто не смеет приближаться к этим женщинам и даже взглянуть на них, – гневно оборвал его Александр.
– Но, почему? – не унимался Гефестион.
– Не уподобляйтесь диким варварам. Мы люди благородные, и должны держать себя в рамках приличия. Поищи себе подругу среди танцовщиц или среди гетер.
– Но ты же взял себе Барсину, – осторожно упрекнул его Гефестион. – Говорят, она тоже из гарема Дария…
– Не смей говорить о ней! – вспылил Александр, побагровев, словно солнце на закате.
– Прости, – испуганно воскликнул Гефестион.
– Простил, на этот раз. Но запомни, – Александр подъехал к нему вплотную и глухо произнес: – Если еще произнесешь ее имя, маленький скиф вгонит тебе кинжал под кадык. Сделаешь? – обернулся он к Исмену.
23