– А после? Отец продолжал гневаться на тебя?
– Нет. Филипп был очень рассудительным. Когда он с гетайрами вернулся с охоты, вошел ко мне в покои и протянул старый ксифос правителя Передикки со словами: «Хватит носить детский кинжал. Ты стал воином, имеешь боевого коня, пора заиметь и настоящее оружие». Теперь понимаешь, как ценен для меня старый Буцефал. Подружившись с ним, я расстался с детством и дал свою первую клятву, которую сейчас выполняю.
– Разведчики с донесением!
Навстречу мчались всадники на разгоряченных конях. Они остановились перед Александром.
– Что там впереди? – спросил гегемон.
– Дарий приказал жителям покидать дома, сжигать посевы и вырубать сады. Скот угоняют с собой. Что не удается увести, режут и бросают в колодцы. За Дамаском пылают поля. До самого Евфрата стелется выжженная пустыня.
Гетайры с тревогой поглядели на Александра.
– Может, все же попробуем дойти до Евфрата, – несмело предложил Клит.
– А если Дарий запрет все переправы? – рассуждал Неарх. – Евфрат – не Граника, его сходу не форсируешь. Чем будем кормить армию?
– Переправимся, – смело утверждал Птолемей. – Надо спешить, пока Дарий не собрал новые силы. Прорвемся на другой берег, а там – пусть попробует нас остановить…
Александр внимательно выслушал товарищей, затем спросил у разведчиков:
– Кто вступил в Бейланский проход?
– Продрома, – ответили ему.
– Прикажи им возвращаться. Идем на юг, в Финикию.
– Поворачиваем в другую сторону? Как же Дарий? – удивился Гефестион. – Ты же мечтал его пленить.
– Успею. Пусть пока сжигает свою страну. За это его проклянет собственный народ.
Сигнальщик протрубил. Ему эхом ответили трубы. Армия организованно развернулась и двинулась в другую сторону.
Шли очень быстро вдоль Ливанских гор25, на юг. Природа постепенно менялась. Лугов становилось все меньше. Отвесные скалы теснили дорогу к морю. Высоко к облакам поднимался хребет. Склоны его покрывал густой кедровый лес, но самые вершины хребта белели снежными шапками. С другой стороны волны сотрясали прибрежные скалы, поднимая радужные тучи брызг.
В долгих изнурительных походах, еще при Филиппе выработалась строгая организованная система передвижения армии. Каждый пехотинец нес свое оружие и заплечный мешок со всем необходимым. Длинный сариссы фалангистов имели посредине стыка с медной втулкой. Копье разбиралось на две части и взваливалось на плечи. Быстрая Фракийская кавалерия стремительно летела перед армией, разведывая путь. Первыми шли продрома, легкие всадники в розовых хламидах. Четыре илы по двести человек, вооруженные дротиками и мечами. К разведчикам пристроились Фидар с Колобудом. За продромой Аристон вел две сотни пэонов из северных фракийских племен. После конные лучники одриссы под командованием Агафона. Одриссы не носили ни панцирей, ни шлемов. Лук, меч и небольшой щит – все их вооружение.
За легкой конницей следом тут же появлялись легковооруженные пехотинцы: выносливые критские лучники. Издревле критяне славились меткостью в стрельбе. На левой руке они носили небольшой щит, покрытый медью и отполированный до блеска. Им они слепили противника, когда вступали в перестрелку. Никакой другой защиты не имели, а голову укрывали широкой повязкой из ткани. Критяне делились на три отряда по пятьсот человек.
За критскими лучниками Атал вел тысячу агриан. Один из фракийских вождей отдал Александру своих лучших воинов. Александр очень ценил этих неприхотливых горцев. Им не было равных при штурме городов и боевых действиях в горах. Цепляясь за крохотные выступы, они могли взобраться на любую скалу, преодолеть любую стену. Но и в бою на равнине бились отчаянно. Сделать шаг назад для агрианина – позор. В руках дротики, легкие щиты-пельты, деревянные или плетенные из лозы, обтянутые кожей. На голове шлем: у кого медный, а у кого кожаный. Одеты в серые грубые хламиды, а иные – в одежды из шкур.
25