— В путь, Фиона, — жизнерадостно провозгласил Фред.
Они молча поднялись по ступенькам, но когда подошли к двери, Фред напомнил:
— Не забудь. Нам нужно поговорить.
— Мне бы хотелось, чтобы ты перестал обращаться со мной, как с недоразвитым ребенком, — вспыхнула Фиона.
— Тогда не нужно себя вести таким образом, — пробормотал он.
— Я понимаю, это твой дом и у тебя здесь больше прав, чем у меня. Но теперь я бы предпочла не видеть тебя. До твоего приезда все было так мирно. Твоя тетя и Конни вели себя как ангелы.
— Я так и знал. Именно поэтому я настаивал, чтобы ты приехала сюда, — примирительно сказал он. — Я хотел быть уверен, что ты в надежных руках, Фиона.
— Все это теряет всякий смысл, когда ты начинаешь ворчать на меня.
— Но признайся, ты заслужила. Вся эта чепуха насчет того, что ты слишком чувствительна, чтобы сидеть со всеми за столом, а теперь ты отправляешься спать в девять часов под предлогом головной боли, которой у тебя нет!
— Тебе, разумеется, не могло прийти в голову, что твои родственники хотят пообщаться с тобой без посторонних, — заявила она ледяным тоном.
— Так вот в чем дело! — К ее величайшему раздражению Фред расхохотался. Нескоро он смог взять себя в руки. — Прости, Фиона. Но мысль о том, как мы с тетей и Конни сидим в гостиной тесным семейным конклавом, разбудила мое чувство юмора. Какие секреты у нас могут быть от тебя, скажи на милость? Я полагаю, ты не станешь возражать, если мы опять спустимся вниз, когда ты полностью уверилась, что не будешь de trop[4]?
— Я не стану спускаться.
— Ну, как хочешь. Не обидишься, если я оставлю тебя сейчас?
— Разумеется, нет, все отлично.
Она зашла в свою комнату. Фиона давно уже ориентировалась здесь. Точно помнила, где находятся кровать, стул, куда класть свою одежду. Но сегодня она не могла сконцентрироваться и врезалась прямо в стенной шкаф. Ударилась не сильно, но этот шок оказался последней каплей. Кое-как Фиона добралась до кровати и разрыдалась.
Все, все шло не так! Она так ждала приезда Фреда! Впервые ждала чего-то с тех пор, как ей объявили об операции. А он так груб с ней. Лучше бы он не приезжал. А теперь предстоит терпеть его командные замашки еще целых четыре дня, и она ничего не может поделать!
Самое ужасное, что он знает это. Знает, что в беспомощном состоянии она не может просто под каким-то незначащим предлогом извиниться перед миссис Дюран, вызвать Финдена и укатить назад в Лондон. Как он, наверное, рассчитал, она не может даже добраться до телефонного аппарата.
Фиона не представляла, как долго пролежала на кровати, рыдая так, что ее сердце разрывалось от жалости к себе. Вдруг, к своему ужасу, она услышала, как дверь тихо открылась. Наверное, миссис Дюран зашла, как и обещала. Фиона замерла. Фред не включил свет, так что если она будет молчать, то, может, добрая женщина решит, что она спит и оставит ее в покое.
Она уже поздравила себя с успехом, как вдруг раздался щелчок выключателя. В следующий миг руки, которые были так ей знакомы, руки Фреда, прикоснулись к ней. Фред прижал ее к себе так крепко, что Фиона услышала, как быстро бьется его сердце.
— Фиона, — произнес он с болью, — почему ты плачешь? Из-за меня?
— Из-за тебя, и из-за всего остального, — всхлипнула она.
Он вытер своим носовым платком ее заплаканные глаза:
— Может, нам поговорить прямо сейчас?
— Если ты снова собираешься довести меня… — напряглась женщина.
— Я не собираюсь поучать тебя, — она почувствовала напряжение в его голосе, которого никогда раньше не замечала. — Я хотел спросить, как ты относишься к идее выйти за меня замуж?
— Ты шутишь? — выпалила она.
— Даже я понимаю, когда можно шутить, а когда нет, — сердито возразил Фред. — Ты хочешь, чтобы я повторил? Я люблю тебя. И несмотря на все твои деньги, прошу стать моей женой.
— Прости, Фред, у меня нечаянно вырвалось. — Фиона все еще находилась в замешательстве. — Просто я не понимаю, почему ты хочешь это сделать.
— Опять твой комплекс неполноценности! Ведь я уже говорил, что ты очаровательная девушка и можешь быть чрезвычайно милой, когда захочешь, — ты умна, обаятельна… мне продолжать?..
— Ты забыл одну важную вещь. Я могу остаться слепой. На всю жизнь.
— Именно этого я и ожидал, — объявил Фред. — Помнишь, ты как-то спросила, женюсь ли я на слепой девушке, и я ответил — да, если полюблю ее?
— Теперь вспомнила. Но я никогда не предполагала, что буду служить проверкой этого предположения. — Ей удалось кое-как улыбнуться.