Сухопарого мага сопровождали ещё четверо чародеев: плотный мужчина, каждое движение гибкой и сильной фигуры которого выдавало в нём настоящего воина, дивной красоты эльфийка, не уступающая внешностью любой Волшебнице, широкоплечий и коренастый гном (не в броне, а в тёмном плаще мага этой расы) и зеленокожий колдун-орк, сплошь увешанный всевозможными амулетами из костей и камня.
В повседневной жизни Мира Пуповины эти расы, как правило, непримиримо враждовали, и то, что сейчас они пришли вместе, лишний раз подчёркивало серьёзность причины, собравшей их и заставившей – пусть даже на время – забыть застарелые взаимные обиды и претензии.
Гости не стали тратить время на излишние церемонии (кроме обязательных), – ещё одно подтверждение значимости беспокоившего их, – а без проволочек перешли к делу.
– Вы все сильные колдуны, пришельцы-из-неведомого, – голос сухощавого мага из рода людей звучал уверенно, у него не было ни тени сомнения в том, что он говорил (значит, силён – почувствовал чужую магию). – Мы видим, что в ваших сердцах нет места Злу, и поэтому просим вашей помощи...
И маг-абориген коротко и ясно изложил, что заставило всех Носителей Разума Мира Пуповины, независимо от их расовой принадлежности, просить помощи.
С некоторого времени – относительно недавно, на памяти одного поколения, – в этом Мире начало происходить что-то странное, сопоставимое по своим последствиям с моровым поветрием. И поражала эта болезнь – если такое определение применимо – только наиболее продвинутых представителей обитавших в Пуповине народов: учёных и магов людской расы, волшебников-эльфов, гномьих чародеев и колдунов из орочьего рода.
Происходило всё примерно по одной схеме – каждый раз. Заболевший без видимых причин впадал вдруг в некую отрешённость, переставал интересоваться даже тем, что ещё совсем недавно составляло смысл его жизни, искал уединения и подолгу пребывал в состоянии глубокой задумчивости. Расспросы встревоженных сородичей, как правило, ничего не проясняли, и очень скоро захворавший просто исчезал – бесследно. И лишь незадолго до появления Эндара и Бродяг-по-Мирам в Пуповине местным волшебникам общими немалыми усилиями удалось кое-что узнать.
Оказалось, что вспышки неведомого заболевания как-то связаны с периодическими появлениями в Мире Пуповины неких странников-пилигримов, появлявшихся неизвестно откуда и уходивших неведомо куда. Пилигримы встречались и с людьми, и с орками, и с гномами, и речи странников были причудливы и загадочны. Смысл того, что они говорили, тёмен, но одно удалось установить достоверно – все исчезнувшие обитатели Пуповины (маги проверили несколько сотен последних случаев) так или иначе, встречались с таинственными пилигримами, адептами какой-то непонятной и никому не известной веры.
Суть этой веры осталась за рамками понимания, – что-то о Зовущем Вечном, об объятиях Бога, в которые надо пасть незамедлительно, и так далее – тем более что живых свидетелей разговоров со странниками не оставалось. Пришлось полагаться только на косвенные магические данные, на неясные следы неведомого чародейства, присущего пилигримам.
Услышав всё это, Эндар тут же сопоставил кое-что и понял, что Искатели вплотную приблизились к разгадке тайны Обители. Понял это и Свард – у него даже ноздри зашевелились, как у хорошего охотничьего пса, наконец-то взявшего след давно разыскиваемой добычи. Уж очень многое из того, о чём вели свои туманные речи пилигримы, совпадало – при соответствующей аппроксимации – с основами воззрений Серебряных Всеведущих.
Как только местные ушли (Эндар помочь, конечно же, согласился, но попросил какое-то время на подготовку), Тан Янтарных собрал Атаманов ватаг. Присутствовала и Мерсена – помимо всего прочего, Молодая Колдунья сделалась для бывшего Властелина кем-то вроде адьютанта-порученца, избавившего Эндара от необходимости заниматься всеми мелочами самому.
– Что скажете, соратники?
– А тут и говорить нечего. – Свард всегда был прям, как лезвие меча Викинга. – Всё ясно – это они. Серебряные Познающие, а точнее – Отрешённые из Оголтелых, те самые, которых мы ищем. Я чую это.
Остальные Атаманы без слов, одними короткими кивками подтвердили своё согласие с тем, что сказал Свард.
– Я думаю, что вы правы, мудрые Искатели. Ну и как нам действовать дальше?
И снова заговорил Свард. У этого Янтарного Мага явные задатки вождя, и он непременно станет Таном, как только Эндар покинет Золотых, – а в том, что им придётся расстаться рано или поздно, бывший Капитан Алого Ордена не сомневался. Слишком уж различны Пути его и Звёздных Викингов, и совпали их тропы на Дорогах Миров временно...
– Действовать? Да так, как я уже предлагал – взять языка. Только теперь нет необходимости ловить любого из этой Расы святош наобум, надо поймать кого-нибудь из этих полоумных пилигримов, а дальше...
– Разумно. Значит, засада. Но где и когда – тут надо немного подумать...
Но подумать, даже немного, Эндару не дали. На следующей же день в лагере Звёздных Викингов появилась уже знакомая Эндару волшебница-эльфийка, запыхавшаяся от быстрого перемещения.
– Эккерт заболел... – без всякого предисловия выдохнула она, как только увидела Эндара. – Нужна ваша помощь, пришельцы!
Так, значит, Эккерт – тот самый маг из людей, который стоял во главе побывавшего здесь посольства. "Где" и "когда" по-прежнему не очень ясно, зато точно известно кто...
Алый Маг размышлял два-три мгновения, не больше.
– Свард! – Атаман Искателей был уже рядом с Эндаром. – Поднимай свою ватагу. Больше – не надо, меньше – не стоит.
– Я понял тебя, Тан, – и Свард быстрым шагом направился к своим.
– Я с тобой! – тут же вскинулась вездесущая Мерсена.
– Девочка, – мягко, не непреклонно сказал Маг. – Слушайся меня, пожалуйста, – хотя бы иногда. Твоё присутствие в данном случае совершенно излишне. Более того, ты можешь даже помешать мне, так как я буду думать ещё и о том, чтобы с тобой ничего не стряслось.