— а вы уверены, что это были именно гитки, а не собаки, или волки, например?
— Не задавай глупые вопросы, деточка? Я знаю, кто это.
Крадучись, стараясь не шуметь, Леся и Антип добрались до заброшенного дома. Они шли на звук, словно слепые. С каждым шагом Леся слышала его все громче и по коже забегали мелкие противные мурашки.
— Вы думаете они там?
— Скорее всего, — сказал Антип и, ускорив шаг, обогнал Лесю. Девушка не ожидала подобной прыти от старичка, но позволила ему идти впереди. Завернув за угол, Антип замешкался буквально на секунду, но тут же резко обернулся, оттолкнул Лесю назад и, выхватив у нее ухват опять скрылся за углом.
Леся поняла, что дело нечисто и ринулась за Антипом. Она забежала за угол и… остановилась. Сердце пропустило удар.
На земле лежали Владимир и Атан. Крупные животные, отдаленно напоминающие кошек, сидели на телах молодых людей. Все смешалось перед глазами Леси. Кровь, пушистый грязный ковер из отвратительных существ, открытые стеклянные глаза Владимира… Антип пытался согнать тварей ухватом, кое-где виднелись стрелы, но существа щерились и не подпускали его ближе. Отхватив такую добычу на сегодня, гитки не обращали особого внимания на седовласого старичка, скачущего, словно припадочный над ними. Какой с него толк. И так боится. Стоит только чуть-чуть напугать.
Леся упала на колени и подняла руки к небу. Рот открылся в беззвучном крике. В глазах полыхнула ненависть. Она затопила все ее существо, выжигая на сердце клеймо. Огненные круги расползлись перед глазами и с кончиков пальцев сорвались искры. Антип смотрел на Лесю во все глаза, не смея даже двинуться с места. Леся свела ладони вместе, между ними искрился крохотный шар, казалось, он был сплетен из маленьких шаровых молний.
Гитки вздыбили шерсть и зашипели. Шар рос в размерах по мере того, как Леся разводила руки в стороны. Существа, почуяв неладное, перешли на вой, режущий слух, словно переговариваясь. Леся закрыла глаза и в этот момент гитки решили скрыться. Леся тряхнула ладонями, словно ей надоело держать серебристый шар в руках. Он разлетелся на тысячу маленьких молний, каждая из которых прицельно разила нежить. Как только молния настигала жертву, та обращалась в зыбкий туман, не успев даже пикнуть. Антип с грозным воем кинулся гнать нежить, решив, что лучше помереть героем и рассыпаться туманом, чем стоять столбом.
Леся силилась открыть глаза, но веки тяжелели, словно налитые свинцом. Она раз за разом старалась открыть их. Она должна увидеть их! Она должна осознать случившееся. Она должна проверить, можно ли чем помочь… Она должна… Но липкий туман, окутавший ее тяжестью не отпускал, он играл с ней, манил и зазывал к себе, «Поиграй со мной, — шептал он, — прикоснись ко мне». Леся хотела ответить, что ей не нужно ничего, только вернуть время вспять, чтоб эти ироды окаянные остались в доме, чтоб они остались живы. Больше ничего не надо, ничего.
Она открыла глаза. Вернее они сами открылись настолько резко, что от хлынувшего света, глаза стало резать тысячей осколков разбитого стекла. Леся смахнула набежавшие слезы и огляделась. Знакомая картина. Кажется, она здесь уже была, причем не так давно. Грань. Обитель заблудших душ. Место остановки для не захороненных. Только в этот раз кроме молочно белого марева по правой стороне от нее тянулась стена. Она сверкала всеми цветами радуги, переливаясь, искрясь. Леся оглянулась за спину. Она хмыкнула, увидев, зияющую пустоту выхода. «Видимо задумываться, как вернуться обратно, не придется», — решила она. Вдалеке стояла одинокая высокая фигура. Леся кинулась со всех ног, надеясь, что она правильно поняла, зачем сюда попала.
Человек стоял лицом к радужной стене, его руки то погружались по кисти в зыбь радуги, то возвращались обратно. Человек, словно решал, остаться ему здесь, или навеки уйти в мир иной. Между бровей залегли две морщинки. Видимо, ни одна из прорисованных перспектив не устраивала человека.
— Атан! — крикнула Леся, задыхаясь от продолжительного бега, — Стой!
В этом высоком мужчине в белых портках и рубашке, сложно было узнать сурового и язвительного странника. Он сейчас выглядел, точно деревенский мальчишка в новой одежке на гулянье. Разве что гораздо выше ростом.
— Я так и знал, что ты меня достанешь и на том свете, — усмехнулся он, но в его голосе не было привычного веселья.
— Ты никак не успокоишься, — Леся с радостью кинулась к нему на шею. Атан от неожиданности раскрыл объятия. Недоумения — самое слабое определение чувств, охвативших его душу.
— Тебе нельзя сюда! Ты зачем пришла? — сказал он, отодвигая ее от себя.