— Что за гадость, а не дар! Когда нужно, никогда не работает! — Леся стукнула кулаком по туману под коленями, и не почувствовав боли расстроилась еще больше. Она открыла глаза и с удивлением отметила. Что пейзаж незначительно изменился. Стена грани пропала. Осталось пустое безжизненное пространство.
— Час от часу не легче! — возмутилась она в голос, — И что вы мне теперь предлагаете делать? Танцевать что ли от радости?
Она кипела от злости. Она не знала, что делать, куда идти, где искать, как вернуться… Если бы не злость, она уже плакала бы навзрыд от безысходности.
Пустота. Тишина. Даже эха не слышно. Можно кричать во все горло, никто не ответит. Леся вскочила на ноги и побежала. Тело требовало действия. Кровь стучала в висках, а раздражение раздирало ее на части.
— Где ты? Где ты есть, черт подери! — закричала она, — я все равно тебя найду! Слышишь, найду! Даже, если мне придется остаться с тобой! — она бежала, глядя себе под ноги.
Дыхание сбилось, Леся стала задыхаться, поэтому ей пришлось остановиться.
Она в очередной раз осмотрелась и заметила впереди неясную тень на земле. Подобрав юбку, Леся побежала дальше. Из легких со свистом вырывался воздух, грудь неимоверно жгло. А ноги и вовсе грозились отказать.
Человек. Мужчина. Владимир. Он лежал на земле, размеренно дыша.
— Ну что за мужик мне попался, — сетовала Леся, сквозь слезы, набежавшие га глаза, — он даже на том свете помирать задумал!
Она рухнула на колени рядом с ним. Осторожно, боясь поверить в то, что она его нашла, прикоснулась к его лицу. Такие длинные ресницы, такие родные руки. Она прижала его голову к груди и позволила себе разреветься. Все равно он не слышит.
— Вернуться назад нам не дано, — подумала она. Но хотя бы здесь, мы будем вместе.
Никифор проводил Миладу до выхода из леса, расчищая тропку. Мальчуган лет трех от роду, которого Милада несла на руках, спал, как младенец, посасывая большой палец. Глядя на мальца, травница испытывала не ведомые ей доселе чувства: нежность, умиление, теплоту. Она бережно кутала мальчика в одеяльце, заботливо выданное лешачихой, чтоб ему не было холодно. До деревни осталось всего ничего. Пятнадцать минут ходьбы.
Играть с Никифором в карты оказалось интересным занятием. Давно девушка так не веселилась. И хоть леший и предупредил, что мухлевать нельзя, сам он мухлевал по черному. Но это ему не помогло. Годы практики с Сивкой, дали о себе знать. Как говорится — талант не пропьешь! Милада выиграла у Никифора выходной осенний костюм из прелых листьев, красный кафтан, для выхода в деревню, кучу разных побрякушек лешачихи… но забирать выигранное отказалась.
— Поигрались и хватит! — отрезала она.
— Ну ты же на моей репутации крест ставишь! Кто же со мной после такого играть будет?! — гневился леший, — пойдут слухи, что я и проигрыши свои оплатить не смогу.
— Да кто же об этом узнает? Я же никому не собираюсь рассказывать!
— Ты — нет, а вот Лялька моя, всем сорокам растрындит, что муж у нее проигрался, да ведьма человечья выигрыш не взяла. А это — позор!!!! Это же во всех лесах по Берянии узнают!
— Ну, я даже не знаю… — Растерялась Милада.
Никифор подумал чуть-чуть а потом выдал номер, которого Милада совсем не ожидала. Она, конечно, знала, что лешие могут предложить такое в обмен на карточный долг, но…
— Я тебе скажу твое будущее и отвечу на один твой вопрос. Любой. И долг будет уплачен, — развеселился леший и, как маленький ребенок, захлопал в ладоши.
Милада не разделяла веселья лешего. Она боялась своего будущего и знать его наперед не хотела. Она не относилась к тем девкам, что по любому поводу бегают гадать. Она и сама могла погадать, да только не себе — другим. Себе гадать никто из по настоящему знающих не умеет.
— Ну тогда я отвечу на любой твой вопрос, — предложил Никифор, когда Милада высказала свое мнения по поводу знания будущего, — или даже два.
— Да нет у меня особых вопросов, — вздохнула Милада, а Никифор поднял кустистую бровь, всем видом показывая, что подобный вопрос у нее есть.
— Я не могу его задавать. Если вы мне расскажете, то я не смогу рассказать Леське, кто она. А зачем мне знать ее тайну, если я даже поделиться с ней этим не могу?
— Ты права, — ответил Никифор, почесывая бороду, — не многие люди отказываются от знания чужих тайн.
— Она мне не чужая, она мне, как сестра, — отрезала девушка.
Наступило минутное молчание. Никифор задумался. Что он еще такого может предложить этой странной красивой девчушке. Ему хотелось ей помочь и отблагодарить за отношение и уважение к старику.