Рассказ вышел на удивление сухим и не слишком длинным. Леся поведала подруге и про то, что рассказала Матрена, и про то, как решила из дома уйти, и даже про очередной приступ магических сил. Леся чувствовала себя уютно рядом с Миладой, потому как подруга ее никогда не осуждала. Быть может, она не всегда выслушивала Лесю до конца, и главным, что ее заботило, был дар Леськи. Но сегодня подруга слушала ее на редкость внимательно и даже не перебивала.
— Значит, выходит, что ты Матрену вылечила? — Милада задумалась. Локти ее покоились на столе, изящные ручки, сжатые в кулачки, подпирали бледные щечки девушки.
— Не знаю я! — воскликнула Леся, вскочив с лавки, и принялась расхаживать по горнице взад и вперед. В голове ее роем кружились мысли. Теперь, восстановив всю картину событий и даже вспомнив все ощущения, она чувствовала себя на редкость гадко. Сомнения уже свили гнездо в ее душе и разрывали ее на части.
— Ты пойми, что я теперь вообще ничего не понимаю! И если в ситуации с отношением ма… Матрены ко мне все прояснилось, то в вопросе: кто я на самом деле, только еще больше запуталось. И я теперь не могу ненавидеть и обвинять Матрену во всем. Я прочувствовала, каково ей было… Я запуталась, Милад. Запуталась. Кого любить, кого ненавидеть, кого обвинять, а кого прощать. Сложно это все слишком…
— А меня другое волнует. Почему ты раньше не могла подойти к Матрене и понять все ее чувства? Почему? Что тебе мешало подойти к ней, положить ей ручку на лобик, прочитать мысли и повернуть все как тебе надо? — Милада смотрела на Лесю и, казалось, что у нее самой скоро голова закружится от ходьбы подруги. — Ты успокойся и сядь, — проговорила она, — сделанного не воротишь, а время вспять не повернешь. Ты и так помогла этой гадюке. Она тебе теперь по гроб жизни обязана…
Леся от возмущения остановилась и с укором посмотрела на подругу, но та не дала ей сказать и слова, сделав рукой жест призывающий подругу помолчать, и продолжила.
— а про то, что отец твой сам не свой и витает мыслями где-то — это и ежу ясно. И причина этому одна — другая женщина…
Леся не выдержала и остановила подругу.
— во-первых, Матрена меня растила, несмотря ни на что. И как бы она ко мне ни относилась, а я всегда была одета, обута, накормлена, и ночевать мне под открытым небом не пришлось. Страшно подумать, что было бы со мной, не согласись она меня приютить. Вот ты бы стала воспитывать ребенка своего мужа от чужой женщины?
Милада на секунду задумалась и, сделав хищное лицо, сощурив великолепные ярко-зеленые глазки, прошипела
— Да я б ему, кобелю, самолично бы все мужеское поотсушила бы!
— Вот! А она меня вырастила!
Милада состроила противную гримасу, которая означала начало бурного спора с выяснением кто прав, а кто виноват. Леся же решила, что спорить бесполезно, только время терять.
— Давай сюда свой отвар — думать будем, — произнесла она.
— О чем? — встрепенулась ведьмочка.
— куда мне дальше деваться-то.
— а чего тут думать, — удивилась ведьмочка. Разливая отвар по кружкам, — чего думать. Поживешь с недельку, а я пока покумекаю, что да как.
— Неделю еще здесь жить? — неуверенно протянула Леся, — мне вообще находиться здесь противно! — Она вздрогнула, будто увидела мерзкую мокрую жабу прямо у себя под носом.
— Тебе дома у меня противно? — с притворным негодованием произнесла Милада. — Я, конечно, понимаю, что дом у меня не дворец Берянский, да и с домовым мы поспорили слегка и он от меня ушел…
— Все-таки ушел, — рассмеялась Леся, — чувствуя, как напряжение начинает потихоньку спадать.
— Да. Ушел! Бартог зарусицкий! И, я ведь ему ничего плохого не сделала! Честное слово ведьмы. Ну, пожурила чуть-чуть, что пирог не с той начинкой был, тесто не шибко подошло, ну возмутилась, что за печью не вымел, ну покричала чуть-чуть, не помню из-за чего… Дык, я же ж не со зла, у меня работа нервная. Я всю душу в травки вкладываю, снадобья готовлю всякие, от болезней… да кто ж ко мне идет? Они все к аптекарю за его отравой бегают. А ко мне ходят с проблемами — ха! — приворожи, привяжи, присуши — вот и вся проблема. Роды принять и то не обращаются. А может мне интересного чего-то хочется? А не поводить по воде, зелье сварить и все. Один интересный случай с сыном кузнеца был, и то ты вылечила! Так о чем же я? А, а он стервец, сказал, что я склочная, мерзкая, скандальная баба и ушел. Да еще дверью хлопнул, что аж лавка грохнулась. А я, между прочим, на той лавке сидела, и пирог его уминала, ну, пока ругалась, нервы успокаивала.