Писк прекратился за полсекунды до того, как Атан вытащил маленький кусочек зеркала, закатившийся под узелок с провиантом. Атан еще раз выругался. От его цветистой речи и резких выражений, даже ромашки порозовели. Странник сплюнул себе под ноги, вскочил в седло и поскакал дальше.
Он слабо понимал, как его — странника, — угораздило связаться со знахаркой. Пусть она рассказывала всем подряд о том, что она всего лишь травница. Но он точно знал, что магический потенциал у нее слишком велик для возни с травами.
Он давно бы с ней расстался, да не мог, что-то все равно тянуло его к ней. Хотя хранить ей верность он не мог. Столько красивых девушек вокруг, что невольно забываешь, что тебя кто-то ждет. Иногда Милада его раздражала, даже без особой на то причины, почему-то ее забота о нем не вызывала в нем ответных чувств. Временами ему казалось, что она просто привыкла ждать его, привыкла к нему, к его образу жизни, еще чему-то… Не верил он, что ради него она готова бросить свои рискованные эксперименты с травами, хуторскую жизнь и зажить нормальной Берянской семьей. А если нет человека, которому ты безоговорочно веришь, то зачем меняться?
По кодексу странникам запрещено вступать в отношения с людьми, обладающими мало-мальски значительными магическими способностями. Но это кодекс. В Берянии все не как на других материках. Отец рассказывал, что при Святомире гонения магичников приобрели масштабные размеры, все было очень строго. Теперь же у власти Драгомир, решивший ослабить удавку. Стали выходить из тени травники и знахари, про кодекс многие забывали, да и сам Драгомир намерен переписать его в ближайшую декаду.
Во времена деда и отца Атана быть странником считалось очень престижным: опасности, подстерегающие на каждом шагу, маги, сопротивляющиеся воле государя, нежить, которую они в течение семидесяти лет истребляли… Сейчас от всего этого осталось только название. Работа приписывала Атану ездить по разным концам страны и отлавливать нежить, которая уже лет двадцать не появлялась в пределах Берянии. Естественно, мольцы по всей стране разглагольствовали о том, что только силой веры можно было истребить нежить, да только вместо нежити стала появляться разнообразная нечисть: демоны, черти, и прочая жуть. Уж странникам с ней бороться точно не под силу.
Атан мечтал скорее закончить свое последнее задание, которое вело его в Верховцы. Нужно было проверить, началось ли строительство церкви, оценить настроение хуторян, справляются ли аптека и лекарь, и с какими бедами обращаются к его знакомой Миладе. После того, как он его выполнит, он может спокойно отправляться в столицу за расчетом и обустраиваться где его душа пожелает.
Атан мысленно приготовился к взбучке и потоку претензий со стороны Милады, которые незамедлительно последуют после несостоявшейся беседы по зеркальнику. Он улыбнулся собственным мыслям.
«Что-то необъяснимое все-таки тянет меня к этой бесовке» — пронеслось у него в голове. Он пришпорил коня и пустился вскачь туда, где его хоть кто-то ждал
* * *Сумерки робко опускались на Верховцы, словно накрывая хутор серым покрывалом и выедая яркие краски с тела земли. Вечер был неожиданно прохладным для конца мая. Люди предпочитали прятаться дома у печки, либо за щедро накрытым столом, выполнив свои дела. В домах зажигали лучины, в тех, что побогаче — глиняные светильники с растопленным жиром. В домике Милады же горела неслыханная роскошь — восковая свеча в медном подсвечнике. Такая на весь хутор была только одна и то у купца Хрыски. Леська поначалу налюбоваться не могла на текущий по белому телу свечи талый воск, но вскоре ее внимание переключилось на карту и книги.
— Ну как тут можно определиться куда ехать? — удивленно спросила Леся и села на лавку.
Спина у нее затекла, от долго стояния согнувшись в неизвестной позе над столом, заваленным книгами и картой. Голова раскалывалась, а душу терзали сомнения, раскаяние и неизвестность.
— На этой же карте ничего не разберешь! Точки, линии, горы. Все! — воскликнула девушка.