Глава 30
Рожать тяжело, но то, что приходит потом, ещё труднее.
Джордж Мартин. Битва королей
Мъера Надка велела с сегодняшнего дня собирать вещи и переносить все в гору. Ночевать уже в здании лекарни было невозможно – не спасали даже несколько одеял и меховые шкуры, вода в ведрах покрывалась ледяной коркой. Женщин и мужчин из бараков уже увели в шахту. Переезжали и остальные «жители».
В помощь мне выделили Милку, мы увязывали баулы с одеждой и бельем, собирали медикаменты и перевязочные материалы по корзинам и коробкам. Когда все было собрано, старая лекарка повела нас под землю. В отличии от меня, несущей лишь узелок с детскими вещами, женщины нагрузили себя под завязку.
Мы обогнули бараки и подошли к входу в шахту. Охранник выдал нам факел, который пришлось нести мне, так как только у меня была занятаодна рука. Так, освещая темный коридор, мы двинулись за мъерой Надкой в недра пещеры. Своды проходов были не высоки, но позволяли свободно идти, не нагибаясь. По дороге встретились несколько ответвлений, зияющих непроглядной чернотой. Коридор шел сначала прямо, но потом стал поворачивать в сторону и углубляться. Факел оказался тяжелым и через несколько минут ходьбы рука сама норовила опуститься. Пока мы шли по коридору, сделали несколько поворотов. Шли молча, только звук шагов отдавался эхом от каменных стен. Было жутко. Я, всегда мечтающая о небе, боялась, что в замкнутом пространстве появится клаустрофобия, или от темноты – никтофобия, поэтому прислушивалась к своим ощущениям от необычности места, где нам предстояло прожить несколько месяцев. Видимо тот же страх овладел и Милкой, которая шла последней и вздрагивала от наших же теней на стенах коридора.
Через двадцать минут мы попали в просторный зал, своды которого уходили далеко ввысь. Свет масляных светильников делал довольно большое помещение не таким зловещим. Здесь уже мы были не одиноки, так как у нескольких проходов стояли охранники, а между ними сновали люди.
- Вон третий вход с краю – это лекарня. Там несколько комнат. Одна для приема больных, за ней лазарет, склад для лекарств, и комната для Миллеи. Будешь там жить, - это уже сказала лекарка непосредственно мне. – В комнатах лазарета сухо, я специально выбрала те, где меньше влаги. Когда все перенесем – проведу вас по жилой зоне, покажу где и что.
В комнатах лекарни стояла неказистая мебель, были даже деревянные топчаны, так что спать на камнях нам не грозило. Оставив первую партию вещей, мы вновь пошли на поверхность за остальными. Судя по количеству баулов и одеял, нам придется сделать несколько ходок. Но даже когда мы шли третий раз одними и теми же коридорами, я не была уверена, что одна смогу выйти на поверхность, не заблудившись. Угомонились мы только к вечеру, хотя здесь, под землей, трудно распознавать время суток.
Мъера Надка показала мне и Милке где столовая, где брать воду, где живет она и будет жить Милка, показала где обитают каторжане, где стоят посты охраны.
- Мъера Надка, - обратилась я к лекарке. – а где добывают саму руду?
- А тебе зачем? Торопишься и там побывать или остаться? – ехидно, с сарказмом, вопросом на вопрос ответила мъера.
- Нет. Просто интересно. Я же впервые вообще в горах и в пещере.
- Руду добывают ниже, в штольнях, там куча ответвлений и ходов. Некоторые такие низкие и узкие, что туда с трудом пролезают. И лучше в них не попадать.
Потекли дни без света Арты. Днем мы с лекаркой лечили больных, в свободное время я шила. Милка прибегала помогать и поболтать. У неё было все нормально. Михан был с ней ласков, не обижал, только сказал, что пока они здесь, на шахте, детей у них не будет. Чему сама Милка была не против, так как здесь место не для младенцев.
Я долго мучилась, но задала мъере Надки тот самый вопрос:
- Мъера, а вы точно знаете, что вас отпустят с шахты, если вы решите уехать отсюда с сыном и невесткой? Шахта ведь не только нелегальная, но и запрещенную руду добывает.
- Отпустят. Я ведь не простого роду-племени, да и муж мой тут почти тридцать лет проработал. Родня знает где мы. Я свои планы уже озвучила всем, получила добро. Лекаркой тебя вместо себя оставлю. Ты девка грамотная, к тому же сама сказала, что училась лекарскому делу…
Договорить она не успела. От известия, что я останусь тут, на этом проклятом руднике, сдавило паникой сердце, а потом острая боль пронзила низ живота так, что я вскрикнула и у меня подкосились ноги, я стала заваливаться на бок. Упасть мне не дала мъера Надка. Подхватила под руки и подтащила к кровати. Боль от живота отступила, но в сердце осталась.