Взгляд катесса стал напряженным. Никому не хотелось навлекать на себя Её гнев.
"Неужели Она настолько близка с этой девчонкой? - изумился Ирдис. - С какой-то сожительствующей с беглым вампиром наемницей?"
- Что вы предлагаете? - настороженно спросил Ромус.
- Пусть получит свою награду. Станет смертным, лишится сил и отправится к своей ведьме. Пусть уверует в их счастливое совместное будущее, порадуется, начнет строить планы. А через двадцать четыре часа чары спадут, и он снова превратиться в энена. И тогда Она призовет его обратно на службу. Всё очень просто. - Девушка небрежно пожала плечами.
- Но... - катесс, словно поперхнувшись возражением, потрясенно уставился на "меч".
- Но это нечестно? Неблагородно? - озвучила невысказанную Старшим мысль посланница. - А жизнь вообще нечестная штука. Предполагаешь одно, а получаешь совсем другое. Жизнь готов отдать за любимого, а он нос воротит и укоризненно качает головой. Жертвуешь всем, что имеешь, и в конечном итоге остаешься ни с чем. К тому же Макс должен понять, что от предназначения не уйти и предначертанного не изменить.
Ирдису хотелось напомнить, что уж кто-кто, а Макс никогда не забывал о предназначении, однако, секунду поразмыслив, Старший счел за лучшее промолчать. Как-то не вдохновляла его перспектива выслушивать нравоучения от - особенно по сравнению с двухтысячелетним эненом - девчонки. И без разницы, чей она там меч.
- Это Её воля? - осторожно уточнил Ромус.
- Будь моя, я бы просто поговорила с ним по душам, - хмыкнула девушка, и почему-то Ирдис ни на мгновение не усомнился, что к столь душевной беседе прилагалось бы не только устное слово.
- Раз такова Её воля, значит, мы выполним её, - смиренно склонил голову катесс. Предостерегающе скосил сапфировый глаз на коллегу. - Без вопросов и возражений.
Ирдис отвернулся.
- Замечательно, - расцвела посланница.
- - -
С первыми лучами солнца Борей тихо и бесшумно покинул постоялый двор и, стремительно, размашисто шагая, направился к Заколдованному лесу. Что-то случилось. То ли Тина где-то застряла, то ли настолько увлекалась "работой", что напрочь забыла о возлюбленном, то ли всё зашло слишком далеко. Вампир опасался, что верно последнее предположение, потому что оборот, который приняло вроде бы ничем не примечательное задание, беспокоил его сильнее всех предыдущих дел, вместе взятых. Безуспешно прождав Тину весь день и всю ночь, он вдруг очень остро ощутил, что что-то случилось. Страшное. Непоправимое. И как не спеши, ничего уже не изменить.
Если бы только ему удалось до неё достучаться! Но Тина так упряма. Она так отчаянно хотела быть с ним до конца его дней, что не остановилась ни перед чем. Связалась с этой богинькой или кто она там, стала идеальным оружием в её загребущей ручке, мчится к ней по первому зову и делает всё, что та велит. Сколько раз мужчина пытался объяснить любимой, что пока она бегает за продлением своей молодости, пока убивает якобы для поддержания их благосостояния, его молодость, его жизнь проходит мимо. Да, он вампир и вряд ли состарится и умрет в ближайшие пару веков, но чего стоит этот труд во имя их будущего, если у них нет настоящего? Есть лишь бесконечные переезды, новые дома и квартиры и очередные задания. Минуты счастья редки и быстротечны, само существование Тины давно уже превратилось в бесконечную борьбу ради эфемерной награды, а Борея - в заросшее болото, где он, как когда-то в поместье Милтонов, одинок, непонят и никому не нужен. Разве такая жизнь - именно то, о чем они мечтали? Разве это можно вообще назвать жизнью? И зачем он, в таком случае, нужен ей, если их дорожки хоть и сплелись, но с некоторых пор идут каждая в свою сторону?
Мужчина ускорил шаг, торопясь побыстрее добраться до дикарской долины. Как это ни глупо и ни неприятно, но ему придется обратиться за помощью к дочери Луны. Похоже, только она способна хоть как-то помочь ему.
- - -
Скрестив руки на груди, Кристиан встречал рассвет стоя на краю склона. Ощетинившийся темно-зелеными пиками невысоких елочек, чей от силы двухметровый рост не менялся с момента основания Чарра-Селенит, склон сбегал вниз, постепенно теряясь в серебристом тумане, защитной пеленой окутывающем долину. Сама обитель дикарок, расстилающаяся перед мужчиной, походила на огромную чашу из малахита, на две трети заполненную белой пеной. Многовековые сосны окружали её коричневым ободком. Солнце неторопливо поднималось из-за тонущих в дымке гор, первые лучи расползались по бледной лазури неба и по кажущимся издалека пушистыми верхушкам деревьев.
Легкое движение позади привлекло внимание Кристиана. Уловив краем глаза золотое сияние, мужчина улыбнулся.
- Это у тебя вместо умывания?
- Я заряжаюсь энергией. - Лу шагнула вперед, встала рядом с Кристианом. Он лишь покосился на тонкий, трепещущий, словно крыло бабочки, слой золотистой пыли, облачком покрывающий все открытые участки кожи. - Не хочешь попробовать?
- Нет, спасибо, - отрицательно качнул мужчина распущенными волосами. - Это не моё.
Девочка пожала узкими плечами.
- Как хочешь.
С минуту оба просто молчали, наблюдая, как солнце подтягивается, встряхивается, выбираясь из-за горного хребта.
- Значит, сегодня? - наконец спросила найитта.
Кристиан кивнул.
- Кто-то пострадает, - бесцветным тоном добавила она.
- Ничего не поделаешь, - откликнулся мужчина. - Так всегда бывает, когда чему-то приходит конец.
- Ты всё разрушишь.
- Это моя работа, Дарующая и Забирающая жизнь.
Услышав одно из своих официальных имен, Лу поджала губы, нахмурилась.
- Дейра создаст что-нибудь ещё.
- А это уже её работа - создавать нечто новое.
- И ты опять его разрушишь.
- Только если следующее творение моей сестры будет столь же маловдохновляющим, как и нынешнее. - Кристиан повернулся к собеседнице. - А что скажут твои камни?
Рука девочки потянулась к стягивающему платье поясу, отцепила от него чёрный мешочек. Долго перебирала содержимое, глядя на долину. Мужчина терпеливо ждал.
- Вот. - Найитта достала кристалл, разжала пальцы, демонстрируя Кристиану темно-красный шарик.
- Что это? Рубин?
Губы Лу дрогнули и расплылись в улыбке.
- Нет. Это пироп, камень огня.
- Огонь, говоришь? - повторил мужчина. - Огонь разрушает, сжигает дотла всё, что попадется на его пути.
Девочка посмотрела на кристалл.
- Но огонь и согревает, дарует тепло и пищу.
- Или в нем можно сгореть, - оптимистично уточнил Кристиан.
- А если это огонь любви? - задумчиво предположила найитта.
- Тогда с равной вероятностью в нем можно и сгореть, и согреться, и разочароваться в его отопительных способностях. Как повезет.
- В зависимости от выбора, - поправила Лу и, сжав пироп в ладони, подняла глаза на Чарра-Селенит. - Ведь каждому придется сделать выбор: сгореть в пожаре страсти без остатка, согреться у костра любви или уйти прочь навсегда.
Часть 3. Крушение
Сотворение и разрушение - неотъемлемые части мироздания, кружащие в вечном танце.
Популярное эосское изречение, автор неизвестен.
Глава 1
"Фелисити?"
Зов походил на нерешительный, робкий стук в дверь и со сна Фелис не сразу разобралась, кому она потребовалась с утра пораньше.
"Фелисити? Ты ещё спишь?"
Дикарка вздохнула и перевернулась с бока на спину. На соседнем ложе, столь же узком и неудобном, как постель самой Фелис, шумно заворочалась Астрэл.
"Нет, уже не сплю, - ответила дикарка, наконец опознав Айсу. - Что-то случилось?"
"Да". - Если бы юная дежурная говорила вслух, то, вероятно, неуверенно пискнула бы.