Конечно не могу сказать, что наши учёные ничего не придумали, придумали конечно и даже воплотили в жизнь свою идею, но пока на территории нашей страны находились чужаки или имели неосторожность приблизится к её границам, все приборы, заметно влияющие на окружающую действительность, отключались и всё возвращалось к тому как должно быть. Ну почти всё. Я уже говорила, что мой народ очень скрытен, да и чужакам незачем знать какими возможностями мы обладаем.
Вдоль главной аллеи изнемогая от жары выстроились слуги.
- Что это здесь происходит? - удивлённо воскликнула я, рассматривая всех собравшихся.
- Госпожа, - хором отозвались они и, пряча заплаканные лица, спешно поклонились.
Честно у самой на глаза слёзы набежали, всё-таки все эти люди, которые собрались сейчас здесь, в течение моей жизни приглядывали и ухаживали за мной. Здесь была моя любимая няня, почти заменившая мне мать, с тех самых пор как мы оказались в этом мире. Повар, который баловал меня различными вкусностями, зачастую невзирая на запреты родителей. Моя личная охрана, которая от меня порядком натерпелась, когда я ещё не разменяла и первого совершеннолетия (уж кто-кто, а они-то точно должны вздохнуть с облегчением), всё-таки за большую часть моих шалостей приходилось расплачиваться именно им. Уже будучи гораздо старше я поняла несколько простых истин, если делать что-то против воли отца, нужно делать это так, чтобы дорогим мне людям за это не попадало, то есть делать всё так, чтобы родитель был не в курсе моих затей, а охрана как раз-таки наоборот осведомлена. Так же меня провожали несколько служанок, которых я видела крайне редко за всю свою жизнь и, хотя мой статус обязывал меня находится в кругу моих помощниц как можно чаще, прибегая к их помощи, у меня это как-то всё не очень-то и получалось. Всё-таки ещё в самом нежном возрасте, когда я начала себя осознавать, как личность, мне приходилось делать всё самой. Военное положение, будь оно неладно. Так что можно сказать что я привыкла делать всё сама. В числе провожающих был даже мой учитель, которого я ласково по-семейному называла дядя Тажор. Он обучал меня известным наукам моего мира, также он занимался со мной физическими упражнениями (ничего слишком серьёзного, всего лишь, чтобы быть в форме и жирком не заплыть, в остальном моим обучением занимался отец лично), и самое главное этот суровый на вид, но очень добрый в душе мужчина был моим надзирателем, следя за каждым моим поступком, и наказывая меня, за любое неподобающее моему статусу деяние. Не скажу, что это всегда у него удавалось, всё же периодически у меня получалось ускользнуть от всевидящего наставника. Отец нанял нам учителей, как только мы укрепились в этом мире и стал творить из нас приемников. Младшие сломались быстро, я же несмотря на всё держалась, отдуваясь за сестёр. Несмотря на все трудности, я преодолевала всё, сжимая зубы, и не жаловалась, прекрасно понимая, что я наследница и не допущу того чтобы мои младшие, потеряли возможность иметь нормальную жизнь, ну нормальную настолько, насколько это возможно. После смерти брата многое в нашей семье изменилось, словно треснула та ниточка, что так тесно связывала нас. Я имею ввиду меня и моих родителей. Моя средняя сестра Тиффани была слишком маленькой, ей едва исполнилось полтора года, когда это произошло, поэтому она совсем не помнила брата. С рождением Софии, я надеялась, что если всё и не вернётся к тому, как было раньше, то хотя бы станет немного лучше. Отчасти так и произошло.
Я медленно спустилась на дрожащих ногах, обуреваемая сотнями оттенков чувств: благодарности, любви, нежности. Все эти люди были для меня семьёй, которую я бесконечно люблю и уважаю. Подойдя к каждому, я крепко их обняла, обещая вернуться. Они как никто другой понимали меня и поддерживали меня во всём.