– Мы тебя приютим, не бойся.
– Дурак, ты, Алехин, – обиделась она.
– Это ты дура, – ответил я, – звони ему, пока не поздно.
Наталья Сергеевна кивнула и посеменила быстрой походкой в сторону общежития, я же разоружил свой безымянный крейсер и пошел помогать отстающим. Вернулась она через десять минут с красными глазами. Я подошел к ней:
– Что случилось?
– Наталья Сергеевна, плакать начальству не положено.
– Отстань.
– Как знаешь, – я развернулся уходить.
– Костя, подожди.
– Некрасиво получается, – оптимистично начала она. – А самое обидное, кинули меня как восьмиклассницу.
– Меньше эмоций, больше подробностей, – попросил я.
– Я позвонила в деканат Гномику. Объясняю, что работу мы почти сделали, ждем машину, все вывезти. А он отвечает, мол, где ты раньше была. Я ждал твоего звонка весь вечер. Отменил машину десять минут назад. Думал, мол, не смогла никого организовать, уже и приказ начал составлять, шутка. А в каждой шутке есть доля шутки. Дальше говорит, коль проявила себя, прояви уже до конца. Завтра утром, какая-то делегация будет, им кучи листьев показывать ни к чему. Придумай что-то, голова-то есть. Козел, одним словом.
– Сложно с тобой не согласиться, – согласился я. – Что делать будем. Пока не поздно, можно кучи поразбрасывать назад.
– Шутишь опять?
– Вроде того. Предлагаю снести все листья в одну и кучу и подпалить.
– А нам не влетит? А если кто-то пожарных вызовет.
– Наталья Сергеевна, ты же физик. Пока светит солнце, огонь не заметен. Так что зажигай быстрее, а то скоро стемнеет.
– Подведешь ты меня под монастырь, Алехин.
– Решать тебе.
Я с граблями наперевес потопал помогать отстающим. На мой взгляд, выбора у нее не было. Хотя она и колебалась, но кроме огромного костра ей все равно ничего не светило. Наталья Сергеевна не хотела расставаться с должностью и жильем, а значит листья будут гореть. Будь я на ее месте, то оставил бы кучи принципиально, чтобы показать приезжей делегации, как плохо у нас организована работа. И со свистом бы вылетел, зато Гномику бы тоже досталось. Такой я пакостник.
Вскоре листья были убраны и мы начали их стаскивать в большую кучу на свободную от деревьев площадку. Засыпанная мелким гравием она была узлом, в котором сходятся несколько второстепенных аллей, уводящих в сторону от здания. Именно здесь вряд ли кто-то завтра будет ходить. А куча золы со следующим дождем раствориться среди камушков.
Когда костер запылал, все устало и преданно посмотрели на Наталью Сергеевну.
– Нельзя же оставлять костер без присмотра, – сказала она, прекрасно понимая, о чем все думают.
– А зачем всем здесь стоять? – спросил Игорь. – Достаточно и одного человека.
– Ну, так и оставайся.
– Мне нельзя, я безответственный.
Повисла пауза. Наталья Сергеевна осматривала нас, выискивая жертву. Все потупили взор, пытаясь слиться с пейзажем. Каждый на кого сейчас падет выбор, будет спорить и торговаться. Провести здесь еще часа полтора никому не хотелось.
– Давай, я останусь, – предложил я.
– Отличная мысль, – поддержал кто-то за моей спиной. – Ответственней человека не найти.
– Ну, спасибо, Алехин, – Наталья Сергеевна выдавила улыбку. – Как самого сознательного работника, обещаю накормить чем-то вкусным.
– Тогда я с ним останусь, – встрял Игорь.
– Тебе нельзя, ты безответственный, – ответил я.
Все, включая Игоря, засмеялись. Не прошло и минуты, как толпа куда-то делась. Наталья Сергеевна уходила последней.
– Я думаю, за часик все прогорит, – ободрила она меня.
– Посмотрим.
Говорят, человек может бесконечно долго смотреть на огонь. Я стоял рядом с костром и мечтал, чтобы он поскорее прогорел. Мне уже надоел и огонь, и мой подвиг во имя еды. Хотелось поскорее вернуться в теплое помещение. Обычно, наблюдая за игрой языков пламени, в голову лезут всякие мысли, хочется просто сидеть, уставившись на костер и думать, мечтать, размышлять. Но сейчас я отчего-то испытывал какую-то противную пустоту в своей голове. Просто ничего. Пустота. Я уже не о чем не могу мечтать. Достиг цели и уткнулся в стену. Странно. Я ждал чего-то большего. Мечта сбылась, мне хорошо, я герой, но нет удовлетворения, только пустота. Я надеялся, что моя судьба взяла тайм-аут перед следующим необычным поворотом.
Я очень бережно прикасался в течение последнего месяца к таинствам великой науки физики, боясь пресытиться, и вдруг ощутил, что вблизи все выглядит как-то иначе. Интересно, насыщенно, но совершенно не так, как ожидалось. Я не могу сказать, что разочарован или обманут, просто я ждал чего-то другого. И вместо эйфории первых дней сейчас я ощущаю пустоту. Всего-то.
Костер уже практически и не горел, только алые полосы былого жара на черном фоне напоминали об огне. Золы будет много, несмотря на все мои старания, какая-то часть листьев так и не прогорела. От такого костра больше дыма, чем толку. Я разворошил его граблями, и ленивые языки пламени кое-где неторопливо поднялись на несколько сантиметров над золой. Своим светом они выхватили из темноты небольшой кусок сквера, и я увидел, как ко мне приближаются три силуета. Другой на моем месте, возможно, испытал бы страх или хотя бы беспокойство, но мне было плевать. Даже если у этих трех нехорошие мысли, я их все равно не боюсь.
Силуэты остановились на самой линии отделяющей освещенный участок от темноты. Они были одинакового невысокого роста, коренастые, в длинных плащах или пальто.
– Добрый вечер, – сказал кто-то из них низким грудным голосом. Кто именно говорил, я не мог понять.
– И вам здравствовать, – ответил я.
– Как-то ты странно греешься, – продолжил тот же силуэт. – Жара-то от костра практически нет.
– А я не греюсь, – пояснил я. – Работу доделываю.
– Кто же листьями согреть себя может, – будто не услышав моих слов, говорил неизвестный.
– Да, не греюсь я, не греюсь.
– Ты бы сучьев наломал, от них и тепла больше и света.
– Да зачем мне тепло и свет?
– Или бензинчику в костерок бы плеснул, – вмешался в наш разговор сиплым голоском второй из незнакомцев. – Оглянуться бы не успел, а костер уже и прогорел.
– Где же я вам бензину возьму?
– Всегда можно что-то придумать, – философски заметил первый. – Если есть желание, с реализацией проблем не возникнет.
– Нет желания, – ответил я.– Что вам вообще от меня нужно.
– Ничего, – ответил первый.
– Думали, помощь нужна, – продолжил второй. – Один в темноте, у гаснущего костра.
– Я же не в лесу, а центре города, нужна бы была помощь, позвал бы.
– Ладно, не обижайся. Но если чего зови, мы поможем, – подытожил разговор первый.
И силуэты начали удаляться. Самое интересное, я уверен, что они не разворачивались. Как подошли, будто подплыли, так и удалились задним ходом. Ни шума шагов, ни шороха гравия под ногами.
– Всего доброго, – бросил мне на прощание третий силуэт и голос его неожиданно оказался женским. А по фигурам, я бы и не предположил, что среди них была дама.
После их ухода костер мой окончательно погас, и все мои потуги его раздуть или разворошить ни к чему не привели. Окончательно разуверившись в возможности, что-то с ним сделать, я притоптал оставшиеся небольшие очаги и потопал восвояси.
В дверях общаги я столкнулся с председателем студсовета. Он протянул мне руку и брезгливо сморщил нос:
– Ты что рыбу коптил?
– Шашлык жарил, – ответил я.
– Понятно, грабли только наверх не тащи, оставь на вахте, завтра Валентин Иванович заберет.