– Здравствуйте Любовь Васильевна, – в один голос поздоровались мы с Игорем.
– Здравствуйте, ребята.
– Папа, это мои студенты, – кратко представила она нас.
– Любите театр, молодые люди? – спросил он.
– Да, – ответил Игорь.
– Нет, – ответил я.
– И чем вам, Алехин, театр не угодил? – поинтересовалась она.
– Они играют, – пояснил я свою позицию.
– На то и театр, чтобы играть, – удивилась Любовь Васильевна.
– Слишком уж заметно, что они играют. Не похоже на жизнь.
– Молодой человек прав, – заступился за меня ее отец. – Станиславский бы наверняка сказал: не верю такой игре. И был бы прав. Вы очень чутко подмечаете фальшь, – обратился он ко мне, – вам, наверняка, непросто жить в новом мире?
– Вроде того, – пожал я плечами в ответ.
– Удачи вам.
– Ну, поздравляю тебя, – ухмыльнулся Игорь. – С будущим тестем познакомился. У тебя профессиональное чутье на отцов. Думаю, что он оценил по достоинству твою искренность.
– Ты становишься циником, – предостерег я его.
– С кем поведешься, – ответил мой сосед. – Ты не передумал уходить?
– Лучка не забудь подрезать, – напутствовал он меня.
– Где же я тебе его возьму?
– Спроси у Натальи.
– Ладно.
Дверь нашей соседки была как всегда приоткрыта. Я легонько стукнул сковородкой о дверную ручку, чтобы привлечь внимание хозяйки. Наталья Сергеевна сидела за столом, под светом настольной лампы и что-то писала, в пол-голоса шепча прекрасно различимые ругательства.
– Ай-ай, Наталья Сергеввна, – сказал я. – Не пристало приличной девушке так выражать свои мысли.
– А ты не подслушивай, – ответила она, поворачиваясь в мою сторону.
– А я не слышал, я по губам прочитал.
– Со спины? – ухмыльнулась наша соседка.
– Интуиция, – пояснил я.
– Ну-ну. Послушай, Алехин, а ты не поможешь мне?
– У меня руки заняты, – продемонстрировал я сковородку и миску картошки.
– Не сейчас, попозже.
– Попробую, а в чем проблема?
– Никак не разберусь с тензорами.
– Лучше попроси у Игоря, он лучше меня знает.
– Алехин, я тебя прошу. Неужели не поможешь?
– Конечно, помогу. Только и мне от тебя тоже кое-что нужно.
– Выкладывай.
– Это ты выкладывай. Луковицу. Вот в эту миску.
Наталья Сергеевна недовольно закряхтела и пошла искать лук. Она склонилась над тумбочкой. Ее халатик подернулся, демонстрируя красивые ноги. Я засмотрелся на них на мгновенье дольше, чем позволяли приличия, и Наталья Сергеевна заметила мой взгляд. Она улыбнулась и протянула мне луковицу.
– Я тебя жду. Приходи.
– Жди, – буркнул я и пошел жарить картошку.
На кухне пятничным вечером обычно было пусто. Многие разъезжались на выходные по домам, и можно было, никого не стесняя, расставлять свою посуду где угодно. Картошку жарить я научился недавно. Точнее сказать, меня научили. Один мой столичный знакомый по прозвищу Малый провел для меня мастер-класс. Все оказалось просто. Главная заповедь – не бросать картошку в холодное масло. Чем дольше оно калится на сковороде, тем лучше. Вот и вся премудрость. Я попробовал следовать его совету, и у меня стало получаться. С тех пор я полюбил готовить это блюдо.
Правда, была в готовке еще одна радость. Я очень любил чистить картошку. Занятие в меру монотонное, в меру творческое позволяло погрузиться на какое-то время в свои мысли. Это как перебирать четки, пытаясь собраться. Руки делают свою работу, голова занята своим. Одно удовольствие, а не приготовление еды. Когда вокруг толпятся галдящие голодные студенты сосредоточиться сложно, но сегодня – другое дело. Можно спокойно поговорить с собой.
А мне нужно было сейчас обратиться к психоаналитику. Я за собой это заметил неделю назад. Потом еще раз и теперь сегодня. Признаться себе в том, что я влюбился, было глупо – это было очевидно. Надо было признать, что влюбился я сильно и как-то по-особенному. По крайней мере, раньше со мной такого не было. Проблема была в том, что общаясь с девушками, глядя на них, я видел вместо их лиц лицо Любови Васильевны. Это было каким-то наваждением. Я не мог с этим ничего поделать. Я везде видел ее. Ее глаза, ее волосы, ее фигуру. Наталья Сергеевна думала, что я любуюсь ее ногами, а я видел не ее ноги. Я видел Любовь Васильевну. Глупо признаться. Хорошо хоть ни с кем об этом не говорил. Игорь меня бы не понял. Я и сам себя не понимал. Натура у меня влюбчивая, в школе я часто влюблялся в девчонок из нашего и параллельного класса. Я был в свое время по уши влюблен в Оксану, но со мной ничего подобного не было. Не просто влюбленность, что-то большее или я себя обманываю?