– Готово?
– Вроде того.
– Отлично, я уже хлеба нарезал и сейчас слюной изойду.
– Еще пару минут.
– Ладно, подожду здесь.
– Кстати о птичках, ты про лук не забыл?
Я не ответил. Мне еще не удалось вернуться на бренную землю после сеанса само-психоанализа. Я еще витал в своих мыслях, радуясь своей влюбленности, страдая от неразделенного чувства, размышляя о возможных перспективах подобного мезальянса.
– Пара минут уже прошла.
– Забирай, – махнул я рукой.
– Голод не тетка, голод – дядька, – сказал мой сосед, приступая к еде.
– Ты что посолить забыл?
– Наверное, – ответил я.
– Странно, когда влюбляются, обычно пересаливают.
– Решил быть оригинальным.
– Тебе удалось, – мой сосед уже высыпал полсолонки в сковороду и теперь аккуратно своей вилкой перемешивал содержимое. – Вот теперь совсем другое дело, – удовлетворенно сказал он, продегустировав полученное.
Картошка быстро закончилась. Игорь долго скреб сковороду вилкой, пытаясь соскрести со дна пригоревшие в хрустящие корочки кусочки. Оставив его за этим занятием, я решил навестить Наталью Сергеевну, пока еще было не совсем поздно.
– Ты ко мне?
– Вроде того.
– Заходи, – она впустила меня в комнату и закрыла дверь на щеколду.
– Чая будешь?
– Как хочешь. Я тогда тоже позже попью. Ты садись, а то мне еще замуж надо.
– Ты там уже была, – ответил я, присаживаясь на табуретку.
– Ну и что, я же еще не старуха.
– Ты староста.
– Алехин, ты хочешь меня обидеть?
– Наталья Сергеевна, тебя обидеть невозможно.
– Ладно.
Она уселась рядом на стул, очень близко, почти касаясь меня. Раскрыла передо мной свою тетрадь. Тензоры. Ровные столбики цифр и символов. Четкие, красивые. У Натальи Сергеевны оказался очень хороший почерк. Человек, с такими аккуратными конспектами, должен обладать сильным характером и очень правильным отношением к жизни.
– Так что тут непонятного? – спросил я. Это была сегодняшняя лекция, и мне показалась очень простой. Чего там можно было не понять.
– Смотри, – она ткнула пальцем в ровный строй цифр в примере, – никак не могу понять, почему здесь так получается.
– Сейчас разберемся, – уверенно заявил я. – Минуту терпения и все получится.
Я напрягся, пытаясь воссоздать логическую цепочку. Это отсюда, вот это – туда, а то остается без изменений. Прикинул в уме все это в цифрах, и… ответ никак не совпадал с лекционным примером.
– Что-то тут не то. Давай еще раз попробуем.
– Давай, – согласилась Наталья Сергеевна. Она придвинулась ко мне еще ближе, теперь уже соприкасались и наши плечи, и наши ноги.
– Смотри, вот это цифра берется от умножения вот этих компонентов, эта от суммы этих произведений, – говорил я, указывая пальцем в тетрадь. – А откуда взялась вот эта, понять не могу. И, похоже, она влияет на конечный результат. – Ошибка была на лицо. Наш уважаемый профессор, похоже, допустил элементарную арифметическую ошибку. Скорее всего, просто по невнимательности. Я пересмотрел весь пример еще раз. – Все понятно, – я повернулся к Наталье Сергеевне, – здесь…
Я не успел договорить. Ее губы мягкие и жадные неожиданно коснулись моих. От неожиданности я растерялся, не зная, как себя вести. Ее рука уже была у меня на спине. Какое-то мгновение я был в ступоре, неподвижной куклой восседая на табурете. Осознав, что я не отвечаю на ее поцелуй, Наталья Сергеевна отстранилась от меня и спросила:
– Костя, что с тобой?
– Со мной ничего.
– Почему ты такой индиферентный?
– Я не индиферентный.
– Попробуем еще раз? – она приблизила ко мне свое лицо.
– Не надо, – отрезал я.
– Почему? – обиженно спросила она.
– Я знаю, ты считаешь меня старой кошелкой, – сказала Наталья Сергеевна. – Ну, скажи, я тебе противна, как женщина?
– Успокойся, – ответил я.
– Скажи, не бойся. Больше обидеть, чем только что ты меня уже не сможешь. – Ее глаза покраснели, еще секунда и она разрыдается.
– Ты красивая девушка, Наталья Сергеевна, но…
– Я не в твоем вкусе, Алехин? Тебе нравятся пышногрудые блондинки?
– Не будь дурой. При чем тут блондинки?
– Хочешь я покрашусь?
– Наталья Сергеевна, успокойся, – раздраженно сказал я.
Она не выдержала и, рухнув на кровать, громко зарыдала, спрятав лицо в подушку. Ну, прям как восьмиклассница. Я тяжело выдохнул. Ситуация, конечно, не очень приятная. Я и представить не мог, что наша железная леди, такая сентиментальная.
– Извини, Наталья Сергеевна, – сказал я, когда ее всхлипы немного утихли.
– За что ты извиняешься, – она лежала на кровати, отвернувшись от меня. – Это я должна извиняться, что задела своими низменными порывами твою ранимую душу.
– Прекращай истерику. Если хочешь, давай поговорим. Нет, тогда я пойду.
– Ладно, – наша соседка еще раз всхлипнула и села, отвернув лицо. – Не смотри на меня, – потребовала она.
– Хорошо, – согласился я.
– Говори, о чем хотел.
– Не знаю, как и сказать.
– Алехин, не прикидывайся. Я влюбилась в твой цинизм, а ты хочешь разочаровать меня сегодня еще больше.
– Извини, погорячился, – я сделал небольшую паузу. – Наталья Сергеевна, я люблю другую женщину.
– Это правильно. Пока одни ждут, другие действуют. И кто она? Почему я не видела вас вместе?
– Почему мне до сих пор не доложили, – перекривлял я ее. – Наталья Сергеевна, мы пока не вместе с ней.
– Влюбился в блондинку из журнала? – брезгливо скривилась староста потока.
– Нет.
– Тогда познакомь меня с ней.
– Не могу.
– Придумал ее для отмазки, чтобы меня не обидеть?
– Придет время – познакомлю, – сказал я.
– Ладно.
Наталья Сергеевна встала с кровати. Достала с верхней полки шкафа платок и громко высморкалась. Подошла к зеркалу и поправила волосы, потом взглянула на меня и попыталась улыбнуться.
– Чая выпьешь?
– Выпью, – кивнул я.