Дорогами Судьбы

– Куда потом ехать думаете – к тебе или к ней? А она, вообще, богатая? Или такая же лимита бесправная, как мы?

Игорь не спешил отвечать на ее вопросы, он вылавливал из супа фрикадельки и быстренько их кушал.

– С чего же начать? – спросил он у гостьи.

– А сколько ей лет? – поинтересовалась Наталья Сергеевна самым животрепещущим.

– Не знаю, – честно признался Игорь. – Для меня это неважно.

– А на каком курсе она учится?

– На четвертом.

– Значит, она минимум на четыре года тебя старше, – злорадно сказала наша соседка.

– Ну и что? Наталья Сергеевна, возраст это ерунда.

– Если бы оно так и было…

– Игорь, не слушай ее, – вмешался я. – Расскажи лучше, как она к нам попала.

– Тут все очень просто. У нее прадед из России. Эмигрировал после революции. В Париже женился на такой же эмигрантке, правда, из Прибалтики. Так что тяга к Родине у нее в крови.

– Что же она, такая патриотка, русского языка не знает?

– Знает, только очень плохо. Сама прикинь, сколько поколений уже во Франции живет. Конечно, они не разговаривают по-русски. Ни к чему им это.

– А семья богатая?

– Я не знаю, но думаю, что не очень. По крайней мере, денег, чтобы снять собственное жилье, у Ирэн денег нет.

– И где она живет, неужто в общаге? – Наталья Сергеевна не скрывала злорадства. Мне было даже отчего-то стыдно за нее. Я-то понимал, что и суп она сварил, чтобы показать, какая она хорошая, и как мы, поганцы, ее не ценим. А эта иностранка ничем не лучше, если не хуже. Игорь, к счастью, не замечал ее настроения.

– Сейчас она снимает квартиру с двумя подругами, а на первом курсе жила в общежитии.

– А что за подруги?

– Одна из Нигерии, вторая из Камеруна.

– Негры? – брезгливо сморщилась Наталья Сергеевна.

– А ты что расистка?

– Нет. Просто как-то непривычно.

– Ну, ты даешь. Я их видел, общался даже. Они по-русски неплохо говорят.

– Ладно, это не так интересно. А брата у нее нет, который тоже в России учится?

– Брат у нее старший, и он – военный, к тому же женатый. И в Россию совсем не собирается.

– Нет, военных я не люблю. А может, кузен какой есть холостой?

– Я не знаю, но могу поинтересоваться специально для тебя.

– Да уж постарайся не забыть.

– Суп совсем остыл, – вмешался я. – Кушайте, а то мне вас слушать уже надоело.

– А ты, Алехин, не мешай, – сказала Наталья Сергеевна. – Мы еще не договорили. Игорь, ты не ответил, а как вы вообще планируете свое будущее?

– Мы еще ничего не планируем. Рано еще говорить.

– Да, брось. Ты уже, наверняка, все придумал. Она закончит учиться, у нас останется?

– В принципе, она планирует поступать у нас в аспирантуру. Но говорит, что это сложно. Много желающих, иностранцев принимают неохотно.

– Значит, уедет через пару лет на родину, – довольно кивнула злорадная гостья. – Это даже хорошо. Ты к тому времени немного поумнеешь. Думаю, сильно не расстроишься. А если что – можно и переписываться.

Игорь в очередной раз пропустил мимо ушей ее слова.

– Думаю, что она поступит. Она очень талантлива. Она такие картины пишет. Вы бы видели.

– Мы бы посмотрели, – сказала Наталья Сергеевна, – только вот как?

– Давайте, я договорюсь с Ирэн, и она покажет вам свою студию.

– Давай, попозже, после сессии. Сейчас не до высокого искусства.

– Наталья Сергеевна, ты уже все свои вопросы задала? – спросил Игорь. – Кушать уже хочется. Костя, я гляжу, уже вторую тарелку доедает, а я все говорю-говорю.

– Так, бенефис у тебя, – пояснил я. – А в большой семье, сам знаешь…

Наша гостья недовольно пыхтела, глядя, как он медленно с чувством кушает. Ей хотелось еще о чем-то с ним поговорить.

– Наталья Сергеевна, дай человеку поесть нормально, – попросил я.

– Пускай ест, я же не мешаю. А ты, Алехин, мог бы хоть спасибо сказать.

– Спасибо, было вкусно. Жаль, что так мало.

– Тебе все мало.

– Да, – согласился я. – Что поделать, кушать люблю все подряд. Ты лучше посмотри на Игоря, как он ест. Сразу видно, что человек серьезный и вдумчивый.

Игорь между тем все больше бросал взгляд на часы и начинал ускоряться.

– Мне пора бежать, – сказал он, доев суп.

– Ну вот, еще один сбежал, – сказала Наталья Сергеевна.

***
Я с интересом наблюдал, как Игорь вешает на стену картину. Настоящую картину, написанную на настоящем холсте настоящими масляными красками. Даже запах у нее был какой-то специфический – мне он напоминал огуречный лосьон из далекого советского детства. Игорь уверял, что так пахнет натуральное льняное масло, а, значит, это придает картине особую ценность. Сейчас мало кто умеет хорошо писать маслом. Поверить ему было не трудно, особенно глядя на произведение искусств, которое волей судьбы оказалось в нашей скромной обители.
Картина была почти квадратной, метр на метр или немногим меньше. Конечно, холст, просто набитый на деревянный каркас, без рамы казался более скромным, чем полотна в вычурном позолоченном обрамлении. Но все равно рядом с постерами рок-групп выглядело это величественно. Даже то непонятное нечто, которое было изображено на картине. На черном фоне прямо из центра разлетались во всех направлениях линии-сполохи синего цвета. Чем дальше они удалялись от середины, приближаясь к периферии, тем светлее становился их тон. На краях светло-голубой превращался в белый. И из этих сполохов как бы выступало лицо. Схематическое, без каких-либо узнаваемых черт. Но в моем понимании именно это лицо помогало правильно сориентировать картину на стене. Без нее понять, где тут верх, где тут низ, было практически невозможно.
Глядя на это произведение искусства, я убеждался, что ни черта не понимаю в современной живописи. Да, какие-то позитивные эмоции вызывали цвета, их сочетание, но не больше. Написать сочинение по картине, как это мы делали в школе, я бы не смог. То ли я уже такой ретроград, то ли искусство ушло так далеко, что я от него отстал.

– А тебе не кажется, что это нонсенс? – спросил я.

– Что именно?

– Картина, наверняка недешевая, висит в общаге на стене. От этого веет моветоном.

– Если не нравится, а ее потом домой отвезу, – предложил Игорь.

– Почему не нравится? Нравится. Только она здесь совершенно не лепится. Ты хотя бы свои постеры поснимай.

– «Алису»? Не за что. Даже не думай.

– А соседство Кинчева с этим произведением тебя не смущает?

– Меня? Абсолютно не смущает.

– Ну, тогда, ладно. Пускай повесит.

Игорь спрятал молоток в шкаф и довольный уставился на результат своего труда.

– Может быть, ты мне все-таки пояснишь, что там нарисовано, – поинтересовался я. – Ужасно любопытно. А то сейчас придет Наталья Сергеевна или кто-то еще и спросит: что это за фигня на стене, а мне надо ей грамотно ответить.

В этот момент открылась дверь – зашла Наталья Сергеевна:

– Чего стучите, на ночь глядя? – недовольно буркнула она, потом ее взгляд упал на картину и она громко спросила, – а что это за фигня?

Мы с Игорем покатились со смеха.
Наша соседка скривилась от обиды и покраснела.

– Чего смеетесь? Алехин, что ты опять выдумал? Говорите уже, не тяните, где я прокололась?

Мы продолжали смеяться, не в силах остановиться. Наталья Сергеевна постояла с минуту, а потом гордо развернулась и ушла.

– Обиделась, – сказал Игорь, сквозь смех.

– Ничего страшного. Вернется через несколько минут, любопытство превыше всего.

Я оказался прав, когда она вернулась, даже пяти минут не прошло. Наталья Сергеевна зашла молча и уселась на стул, глядя на нас предано и кротко, ожидая пояснений.