– О, а ты опять в любимой позе? – засмеялся он.
– Нет, у меня тогда вместо тапочек ботинки на ногах были.
– Значит, не совсем отморозился. Допивай свой чай, сейчас продолжим праздновать.
Он поставил пакет около стола и помог девушке снять шубу.
– Чтобы ты не говорил, что остался в этом году без праздника, – пояснил он.
Ирэн хранила молчание, она даже не поздоровалась.
– Здравствуйте, – решил я первым проявить такт.
Она в ответ улыбнулась и сказала:
– Привет.
– А чего у тебя глаза так блестят? – спросил меня Игорь. – Что, плачешь, когда никто не видит?
– Вроде того. Наверное, заболел немножко.
– Таблетки пил?
– Пил.
– И как?
– Никак. Сейчас допью чай, полежу немного.
– Ладно, отдыхай, а я пока стол накрою. Кушать-то ты будешь?
Я кивнул, хотя аппетита особого у меня сейчас не было.
Ирэн уселась на стул возле стола, наблюдая за Игорем, который доставал из пакета продукты. Две палки копченной колбасы, банка оливок, судочек с квашенной капустой, еще один судочек с морковкой по-корейски, пачка масла и банка красной искры.
– За чей счет банкет? – поинтересовался я. – Никак банк под шумок ограбили?
– Ирэн продала вчера одну свою картину, так что мы гуляем.
Девушка улыбнулась, но опять ничего не сказала.
– Ты посмотри еще на десерт, – сказал Игорь и извлек большую коробку с тортом.
– Разбалует она нас, – покачал я головой.
– Но отказываться-то нельзя.
Игорь извлек из тумбочки батон хлеба и принялся нарезать бутерброды. Ирэн сидела рядом и даже не пыталась ему помочь. Было странно наблюдать подобную картину. Игорь готов был перед ней вывернуться наизнанку. Признаться, мне не по душе такие отношения. Но мой сосед не скрывал свою радость, а значит его все устраивало.
Я прилег и почти сразу отрубился. Проспал я недолго, и проснулся от прикосновения к моему лбу холодной ладони. Ирэн стояла возле меня и что-то говорила Игорю по-английски.
– Все-таки нашел способ прогулять сессию? – спросил он.
– Думаешь, получиться?
– Ирэн говорит, что у тебя жар.
– Я и сам это знаю.
– Может, тебе лекарств каких-то купить.
– Не надо. Сейчас немного перекушу и спать лягу, авось до утра пройдет.
– Уверен?
– А думаешь, есть варианты?
Игорь пожал плечами.
Я неторопливо встал и подплыл к уже накрытому столу. Вид хорошо подзабытых деликатесов вызвал бурное слюноотделение, несмотря на отсутствие аппетита. Когда я в последний раз видел красную икру уже и не вспомнить. Ирэн уселась на колени к Игорю, несмотря на третий стул возле стола. Я отметил это как-то автоматически и подумал, что мой сосед этой весной точно женится и хорошо еще, если дотянет до весны. От общества Ирэн он просто светился счастьем. Не знаю, почему у меня к ней какое-то предвзятое отношение. Может быть, потому что она иностранка или потому что она намного старше Игоря. А может быть, я просто завидую ему и поэтому пытаюсь отговорить? Сказать об Ирэн что-то плохое я не мог, ведь я ее практически не знал, по той же причине я не мог сказать и даже подумать о ней что-то хорошее. Что она за человек мне было интересно, но она почти не говорила по-русски, а я плохо понимал все другие языки.
Я съел несколько бутербродов и в ожидании чая снова прилег на кровать.
– Нерадостное у нас застолье, – сказал Игорь. – Я думал тебя развеселить, а вижу тебе не до нас.
– Ребята, честное слово, я бы с удовольствием с вами посидел, но мне так плохо.
– Ну десерт ты хоть будешь? – Игорь кивнул на торт.
– Маленький кусочек попробую.
– И куда это все девать?
– Завтра съедим.
Все-таки хорошо, когда есть друзья, готовые устроить тебе праздник, даже если ты его совершенно не заслуживаешь. Я был благодарен Игорю, что он попытался развеять мою тоску. Оставалось только верить, что завтра у меня улучшиться и самочувствие и настроение. Завтра я обязательно должен поговорить с Любой твердил я себе, даже с температурой надо поехать и увидеться с ней. Надо все ей объяснить, она должна перестать на меня дуться. В конце концов, нужно подарить ей подарок, из-за которого все и случилось. Заветная коробочка красного бархата все еще лежит во внутреннем кармане моей куртки, ждет своего часа. И он настанет завтра. Когда же еще? Что может остановить меня? Что должно произойти, чтобы завтра я не поехал к ней? Простуда – это не причина. Она пройдет за день-два. Оденусь потеплее и поеду. Завтра.
Я заснул, не дождавшись десерта. Стоит отдать должное Игорю, он не стал меня будить, рассудив, что сон всегда был лучшим лекарством.
***
Ночь выдалась ужасной. Я проснулся часа в два от сильного озноба. Меня всего колотило. Хотелось хоть как-то согреться. Я натянул на себя еще один свитер, но теплее мне не стало. Я покрутился, пытаясь сжаться в комок, чтобы не терять драгоценные капли тепла, но и это не принесло мне облегчения. Холод пронимал меня изнутри. Я лежал и смотрел в темный потолок, сна уже не было. Голова гудела, а что предпринять я не знал. Я знал только один рецепт – выпить еще парацетамола, но вставать сил не было. Так я пролежал около часа, пока все-таки не заставил себя медленно подняться и отыскать в нашей аптечке заветную таблетку. Я запил ее холодной водой из чайника и завалился на кровать в надежде уснуть.
Но сон в эту ночь никак не хотел приходить. Я лежал, скукожившись, смотрел в темноту и думал, что должен на утро быть бодрым и свежим, чтобы пойти к Любе. Я надеялся, что проснувшись, буду чувствовать себя здоровым. Оставалось только заснуть, но терзавший меня озноб никак не позволял мне погрузиться в гостеприимные объятия Морфея. Игорь тихо сопел, иногда бормоча что-то во сне. Я как не прислушивался, так и не смог понять, о чем он там говорит. Чужие тайны меня не интересовали, но всегда было любопытно, о чем люди во сне болтают.
В общежитии стояла мертвая тишина. Не было слышно никакого звука, никакого движения. Обычно по ночам кто-то бродит по коридору, кто-то где-то болтает, кто-то на кухне кипятит чай. Но сегодня в посленовогоднюю ночь все, кто не уехал на праздники домой, спали без задних ног, уставшие после вчерашнего. Одному мне не спалось. В конце концов таблетка, наверное, подействовала, мне стало немного легче. Самую малость. Озноб немного прошел, но облегчения не было. Хотелось уснуть, но сон не шел. Как только голова моя немного прояснилась, в нее полезли плохие мысли. А если Люба меня не простит? Если она не поверит, что все что она видела – это лишь глупая шутка Натальи Сергеевны. Что мне делать тогда? Как доказать ей, что она ошибается? А ведь Наталье Сергеевне еще зачет по культурологи получать. А вдруг Люба не поставит ей зачет из-за простой женской ревности. Я ведь по большому счету не знаю, на что способно моя девушка. Хотя я и умничал, выговаривая Игоря за его скороспелость в серьезных вопросах, сам я знал о Любе очень мало. Мы виделись не каждый день и далеко не всегда разговаривали. Я думал, что прекрасно ее понимаю, а оказалось, что нет. Я не ожидал от нее такой реакции, даже если она что-то и нафантазировала себе. Я думаю, что прежде всего надо было бы разобраться, поговорить, а не устраивать истерику. Хотя… Не всегда хочется говорить, даже, когда знаешь, что это нужно. Иногда эмоции превалируют над твоим рассудком и победить их невозможно. В таком случае, конечно, лучше подождать некоторое время, чтобы успокоиться, а потом можно и выяснять отношения и говорить обо всем прямо. Поэтому завтра я обязательно пойду к ней. С этой мыслью я и заснул.
Утром лучше мне не стало, даже наоборот. Появился сухой кашель и какая-то ужасная слабость. Я еще крепился, пытаясь обмануть себя, что это просто отголоски вчерашней простуды, а на самом деле состояние у меня удовлетворительное. Но разувериться мне помог мой сосед. Он нашел где-то градусник, и когда я измерял температуру, то желание идти куда-то у меня пропало. Тридцать девять и пять. Многовато.