– Теперь точно можно работать, – удовлетворенно изрек Коля. Трудно было понять, что он именно имел в виду – глоток горячительного или наличие хотя бы одной неполной бригады.
– Шабаш, – наконец-то махнул рукой Игорь Викторович.
Грязные тени, отряхиваясь от пыли, потянулись в бытовку. Освещение в цехе погасло, и этот сумасшедший рабочий день закончился. Смывая горячей водой с тела грязь, я чувствовал, что сил идти домой у меня сегодня совсем нет. Если троллейбусные линии не отремонтировали, то надо что-то думать.
Водка в нашей бытовке всегда появлялась словно по волшебству. До ближайшего магазина – не меньше десяти минут быстрым ходом. Но когда я вышел из душа, на обеденном столе уже стояло несколько бутылок, мужики нарезали закуску.
– Выпьешь с нами? – спросил меня Коля.
Я не задумываясь, кивнул. Судя по количеству закуски застолье намечалось сегодня серьезное, но мне не хотелось проводить здесь остаток вечера, а потом по ночи плестись через весь город.
Коля не стал ждать, пока все вымоются и переоденутся. Сам он был еще в робе.
– За удачное начало безнадежного мероприятия, – провозгласил он тост и опрокинул стакан, даже не дожидаясь остальных.
– Костя, не спеши. Даже в плохом доме меньше трех не наливают.
Пришлось выслушать еще два таких же емких и содержательных тоста. К третьему за столом собрались уже все работники цеха. В грязном оставался один только Коля.
– Я разговаривал с начальством, – сказал он. – Все, кому далеко добираться домой, могут оставаться ночевать здесь. Я лично остаюсь. Подумайте и вы. Главное условие – чтобы ночью никто не шарахался по заводу. Сидим в бытовке, выпиваем, закусываем. Стоит выпить за лояльность руководства.
Последний тост, сказал я себе и, воспользовавшись общим перекуром, тихонько покинул любимый цех. Лучше замерзнуть на улице, чем ночевать на работе. Заряженный этой мыслью, я полчаса шел твердой уверенной походкой по скользкому утоптанному снегу. Обстановка на улице не слишком поменялась. Вмерзший трамвай так и стоял на своем месте. Провода кое-где убрали с дороги, но троллеи по прежнему безжизненными нитями тянулись по земле. Я надеялся, что отремонтировали линию, которая идет от центра к нашему микрорайону, но городские власти моих надежд не оправдали. Транспорт по городу не ходил. Люди все также брели пешком, теперь уже с работы домой.
Подсознание иногда подсказывает человеку неожиданные ходы. Особенно, когда оно плавает в алкогольном море. Кровь донесла спирт от желудка до моего усталого мозга, и он уверенно направил мои ноги прямиком к Оксаниной двери. Да, сюда идти было во много раз ближе, чем домой. И как я не хотел сегодня видеть свою невесту, выхода сейчас у меня другого не было.
Я позвонил в дверь, пытаясь хоть немного в голове собрать слова, но их не потребовалось. Оксана, даже не глядя в глазок, распахнула дверь.
– Заходи, – радостно сказала она, – я знала, что ты сегодня придешь. Борща успела сварить, сейчас картошки поджарю, поужинаем.
Она поцеловала меня в щеку и помогла раздеться. Я прошел на кухню и уселся на табурет, вдыхая вкусные ароматы. Готовить Оксана умела, это было ей не занимать. Я всегда любил кушать ее стряпню.
– Голодный? – спросила она, глядя на мое напряженное лицо.
Я кивнул. Через пару секунд возле меня уже дымилась большая миска с борщом. У меня совершенно не осталось сил вести с Оксаной серьезный разговор. Я глотал горячую юшку, запихивал в рот куски хлеба и радовался, что могу не топать по морозному городу. Хорошо, что есть на карте место, где тебя ждут. Словно путешественник вернулся из далекого плавания и попал наконец домой. Тихая пристань, хозяйственная жена – это ли не счастье? Чего же ты хочешь еще? Многие о таком только мечтают, а у тебя это счастье уже есть. Так чего ты бесишься с жиру? Чего же тебе еще надо – бурь и невзгод? В такие минуты полнейшей душевной и физической усталости кажется, что другого и желать нельзя, но это лишь самообман. Желать большего нужно всегда, другой вопрос, а хватит ли сил реализовать хоть часть своих желаний.
– Как хорошо, что ты сегодня пришел, – между тем тараторила Оксана, помешивая деревянной лопаткой в сковородке картошку, – я за тобой соскучилась. И ведь как чувствовала, что придешь. И борща наварила, и картошки начистила на двоих. Я так и знала, что не станешь на меня долго дуться. Ты ведь уже не дуешься?
– Это хорошо, – продолжила Оксана монолог. – Мы же не должны с тобой постоянно сориться. Что же это будет за семейная жизнь – каждый забьется в свой уголок и будет обиженно зыркать – кто же придет первым извиняться. Ты молодец, понимаешь, что я немного погорячилась. А если любишь, то всегда прощаешь. Ты ведь меня любишь, Костя?
– Будем жить с тобой долго и счастливо. Иногда можно немного поругаться, психологи говорят, что это даже укрепляет семью. Если люди живут мирно, у них все недовольство накапливается внутри, а это очень плохо. Нужно иногда давать выход своим эмоциям. Иначе можно с ума сойти. Ты ведь не хочешь, чтобы мы с тобой свихнулись?
– Как хорошо, что мы с тобой друг друга понимаем. Если между супругами есть взаимопонимание, то им даже не нужна большая любовь, чтобы быть счастливыми. Ой, что это я говорю. Любовь, конечно, важнее всего. Пока в доме живет любовь, ничего другого не нужно.
Она закрыла сковородку крышкой, выключила газ и уселась напротив меня, подперев лицо руками.
– Сейчас пару минут и картошка дойдет. Будем кушать. Хочешь еще борща?
– Погода сегодня просто ужас какой-то, – сменила Оксана тему. – У нас возле офиса несколько деревьев рухнуло. Толстенные. Пообрывало провода, с утра даже света не было. Но наш директор позвонил прямо в мэрию, приехала аварийная служба и все быстро исправили. Как можно без электричества при таком морозе. В помещении без обогревателя – холодина. Мы целый день пьем чай и кофе, чтоб немного согреться. Но помогает ненадолго, а в туалет потом бегаешь постоянно, – она засмеялась.
Между тем картошка уже дошла. Оксана подняла крышку, и аромат любимого моего блюда поплыл по кухне. Оксана нарезала картошку всегда аккуратной соломкой, и она прожаривалась, не рассыпаясь на бесформенные крахмалистые кусочки, и при этом получалась внутри мягкой, а снаружи хрустящей. Объедение! Летом Оксана посыпала ее сверху свежей зеленью, сейчас просто немного притрусила перцем.