Дороги богов
Так откуда пришел Аполлон в Грецию — с севера или с востока? Для того чтобы выяснить это, необходимо перейти от богов к людям, к народам, пронесшим своих кумиров через пространство и время. Для начала отправимся в Северное Причерноморье середины II тысячелетия до н. э., не забывая о том, что ираноязычных племен в тех краях еще не было. Они пришли позже, вслед за другим народом, и потому называли себя по отношению к нему «нэпа» — «младшие». По свидетельству Страбона, оба побережья Черного моря, Северное и Южное, были тесно связаны между собой напрямую через море еще со времен позднебронзового века. Не были закрыты для контактов, торговли и другие пути: морские вдоль побережий и сухопутные в обход моря с обеих сторон, западной и восточной. Для Ахилла не составило труда сменить родину на «далекую» Фессалию, основательно прижиться там, а позже возвращаться в свои края. Да и малоазийские венеты жили не только в Троаде, их география довольно-таки широка, скажем, Антенор со своим войском пришел из Пафлагонии, области, расположенной на южном берегу Черного моря непосредственно напротив Таврии. Стоит ли удивляться наличию «лады» в Малой Азии, если культ коня, свойственный малоазийским венетам, присутствует и в более отдаленных местах — у венедов Прибалтики и у славян по всему ареалу их расселения.
Не случайно наш поиск начался с Трои. Общность культур протославян и малоазийцев прослеживается еще с энеолита. И позже она не пропадает, не заглушается ни временем, ни контактами с иными этническими группами. Погребение Гектора, описанное в «Илиаде», тризна, погребальный костер и все сопровождающее это действо не могут не привести на память славянские погребальные обряды, сохранявшиеся до X–XII веков н. э. и имевшие почти трехтысячелетнюю историю. Они более чем похожи, они совпадают до мелочей, как, например, курган Патрокла, товарища Ахилла, тоже «тавроскифа», и черниговский курган X века н. э. Черная Могила или, скажем, описание погребения русса у восточного путешественника Ибн-Фадлана. В войске князя Святослава под Доростолом мы встречаем все то же трупосожжение с жертвами и возлиянием вина. Причем Лев Диакон, описавший события русско-византийской войны, так и говорит, что «приняли они, руссы, эти эллинские (языческие. — Ю. П.) таинства от товарищей Ахилла».
Мы уже останавливались на присутствии в Северном Причерноморье сколотов. Этноним этот дожил до середины V века до н. э., когда его засвидетельствовал Геродот. Но история сколотов значительно древнее — вспомним про воинственные племена, упоминаемые X. Коте. И если праславянские племена Подунавья шли на Балканский полуостров с севера, то их сородичи, обитавшие восточнее, продвигались в том же направлении в Малую Азию, используя перечисленные выше пути или один из них, наиболее удобный. В принадлежности сколотов к праславянам сомневаться не приходится, это убедительно доказал академик Б. А. Рыбаков. Присутствие предков в Северном Причерноморье и Таврии глубоко залегло в народной памяти славян — именно в тех местах располагался «ирий», загробный мир славянской мифологии, «райская земля», лучше которой «ничего на свете нет». В такой форме сохраняется память о прародине у народов, выходящих из последней стадии доклассового общества.
На юг вели два пути, а значит, существовало два основных направления проникновения в Средиземноморье славянских народов, а с ними и культов славянских богов. При такой постановке вопроса — откуда пришли в Грецию чуждые боги, с севера или с востока, из Подунавья или из Малой Азии — становится ясно: с обеих сторон. И примерно в одно время — в середине II тысячелетия до н. э. Однако не следует понимать, наверное, этот процесс как великое переселение народов. Значительно большая, основная масса праславянства оставалась на родине. Но наиболее подвижная, молодая, раннедружинная прослойка устремлялась в богатые и оживленные приморские области. Процесс этот характерен для всех индоевропейских народов того времени, и исключать из него представителей праславян, одного из крупнейших этнических массивов древней Европы, нет оснований, тем более что и археологические данные позволяют нам судить об этом. Исследователи показали, что на долгом, многотысячелетнем пути славянства были и взлеты, и падения, и раннегосударственные образования задолго до Киевской Руси. Лингвисты также вычленяют тот период как историческую эпоху со значительными сдвигами в экономике и социальной структуре племен (выделение воинов и вождей). Славянские термины, связанные со скотоводством, в частности для той эпохи, распространены «от Адриатики до Архангельска».