Правильно предвидя, что главный удар Наполеон нанесет против левого фланга, что он атакует именно Семеновские флеши, Кутузов собирался измотать и обескровить ударные группировки врага в жестком оборонительном бою, а затем, когда французы выдохнутся, внезапно ударить во фланг им восемнадцатитысячной группировкой, тщательно скрытой до времени в Утицком лесу. План был детально продуман. — Для того чтобы французы не догадались о размещении крупного резерва русских, Кутузов приказал окружить Утицкий лес четырьмя полками егерей. И французы никогда бы не узнали о готовящемся ударе, если бы… не Беннигсен.
Начальник главного штаба французской армии маршал Бертье признался, что если бы Тучков со своим корпусом и Московским ополчением явился, как рассчитывал Кутузов, к концу боя за Семеновское, то «появление этого скрытого отряда… во фланге и тылу неприятеля при окончании битвы, было бы для неприятеля гибельно…».
Что же сделал Беннигсен?
Под вечер 25 августа 1812 года, когда русская армия заканчивала последние приготовления к генеральному сражению с Бонапартовыми полчищами, Беннигсен, ничего не сказав Кутузову о цели своей поездки, направился на левый фланг в корпус Тучкова.
Корпус был, как и полагалось, в лесу. Беннигсен нашел командира и приказал ему немедленно выступить вперед, на открытое место, где занять позиции левее соединений армии Багратиона.
Тучков был крайне удивлен распоряжением. Он доложил барону, что разместил корпус в засаде по личному приказу Кутузова и разъяснил цель, стоящую перед корпусом. Беннигсен заявил, что все ему известно и действует он в соответствии с новым решением главнокомандующего. Барон всеми силами добивался своей цели, применяя даже наглую ложь.
Тучкову пришлось повиноваться. В результате контрудар, на который очень рассчитывал Кутузов, оказался сорванным. Мало того, приказ Беннигсена стоил жизни Багратиону и двум братьям Тучковым, Николаю Алексеевичу и Алексею Алексеевичу, которые встретили врага лицом к лицу на открытой местности. Времени для того, чтобы хоть как-то укрепить позиции, у Тучкова уже не оставалось.
Расчет Беннигсена был точен. Так кто же он, бездарь или умный враг? Не мог барон не понимать, сколь опасен для французов внезапный удар восемнадцатитысячной русской группировки. Значит, он стремился к тому, чтобы победил Наполеон? Возможно, задача передним стояла еще более сложная — Беннигсену важно было добиться неудачи русских для того, чтобы дискредитировать Кутузова как главнокомандующего, ослабить русскую армию, тем самым затянув войну. Война же ослабляла Россию. Важно было Беннигсену и то, чтобы французы вошли в Москву и уничтожили этот город — символ русской государственности, средоточие русского духа, мать городов русских.
Барон сделал все, чтобы случилось именно так, но не учел одного — мужества и стойкости русских, их готовности к самопожертвованию ради победы, ради России. Но и добился Беннигсен своим предательским поступком немало. Он вывел под ядра и картечь корпус Тучкова и Московское ополчение, которые, даже не участвуя первое время в сражении, несли огромные и напрасные потери. Впрочем, оправданы ли были потери в сражении под Прейсиш-Эйлау, да и не только в нем, а в ходе всей кампании 1807 года? Так же, как не интересовали жизни простых французских парней корсиканца Наполеона, заботившегося лишь о личной славе, так не интересовали жизни русских солдат остзейского барона Беннигсена, обуянного ненавистью и к русскому главнокомандующему Кутузову, да и вообще ко всему русскому, к России.
Беннигсен не сообщил Кутузову о том, что вывел резерв из Утицкого леса. Кутузов не знал о том на протяжении всей битвы и, когда тот резерв понадобился, но его на месте не оказалось, готов был винить Николая Алексеевича Тучкова, смертельно раненного в бою. Тучков вследствие своего ранения не мог оправдаться, ибо вскоре скончался. Его брат, которому был известен приказ Беннигсена, погиб во время одной из контратак. Он командовал бригадой и в ответственный момент возглавил батальон своей бригады, дрогнувший под свинцовым ливнем. Выйдя вперед со знаменем в руках, Тучков крикнул: «Вы стоите? Так я один пойду!» Солдаты рванулись вперед, но мгновением раньше их командир был убит наповал.
Беннигсен добился многого, но главные его надежды все же не сбылись. Предательский поступок барона привел бы к тяжким последствиям. Но Кутузов умело маневрировал имеющимися под рукой соединениями и частями, своевременно проводил перегруппировки. И недаром в конце сражения Дмитрий Сергеевич Дохтуров, находившийся на самом тяжелом участке — он возглавил 2-го армию после ранения Багратиона, — доложил: «…Я полагаю Бородинское сражение совершенно выигранным».