С серой поверхности камня глядят на нас века, обращается к своим потомкам великий правитель тюрков. Кюль-тегин говорит о своем величии, заслугах, о мощи государства, о войнах и походах, советует будущим поколениям не повторять ошибок предков.
«У народа табгач, дающего (нам теперь) без ограничения столько золота, серебра, спирта и шелка, (всегда) была речь сладкая, а драгоценности „мягкие“; прельщая сладкой речью и роскошными драгоценностями, они столь сильно привлекали к себе далеко (жившие) народы. (Те же) поселяясь вплотную, затем усваивали себе там дурное мудрование. Хороших и мудрых людей, благородных героев народ табгач и их сторонники не (могли) сдвинуть (с истинного пути). Но если (отдельные лица) из тюрков (и соблазнялись), то целые роды (даже) до свойственников (до брачного родства) не отклонялись. Дав себя прельстить их сладкой речью и роскошными драгоценностями, ты, о тюркский народ, погиб в большом количестве».
Так еще одна дешифровка возвратила нам из небытия новые страницы былой истории древнетюркских племен и государств Центральной Азии. И среди них — поистине бесценные, в самом полном смысле этого слова, древнетюркские надписи — «летописи» Монголии, которых безвестные порой древнетюркские геродоты описали наиболее полно всю историю Уйгурского и второго восточно-тюркского каганатов. Их данными пользуются исследователи всех стран сегодня; к ним станут обращаться и благодарные потомки, которым идется сталкиваться с историей ранних государств ТЮРКОВ в Центральной Азии. Разве уже этим не окупились труды тех, кто, не жалея сил и времени, достигал заветной цели-мечты; найти и прочесть?!
ЗЕМЛЯ БОГОВ — ЗЕМЛЯ ЛЮДЕЙ
«Клянусь Зевсом…»
Перед археологами лежала плита. Особого интереса к ней поначалу не проявили, Плита как плита, ничего необычного. Да и не первая. Таких уже раскопали довольно много. Но когда ее тщательно очистили и прочли четко проступившие слова, археологи ахнули: это была… гражданская Присяга херсонесцев, самый ценный из найденных до сих пор эпиграфических памятников III века до нашей эры.
Язык присяги лаконичен и торжествен.
«Клянусь Зевсом, Геей, Гелиосом, Девою, богами и богинями олимпийскими, героями, владеющими городом, территорией и укрепленными пунктами херсонесцев.
Я буду единомышлен о спасении и свободе государства и граждан и не предам Херсонеса, Керкинитиды, Прекрасной гавани и прочих укрепленных пунктов и из остальной территории, которою херсонесцы управляют или управляли, ничего никому, ни эллину, ни варвару, но буду оберегать все это для херсонесского народа.
Я не буду ниспровергать демократического строя и не дозволю этого предающему и ниспровергающему и не утаю этого, но доведу до сведения государственных должностных лиц.
Я буду врагом замышляющему и предающему или отторгающему Херсонес, или Керкинитиду, или Прекрасную гавань, или укрепленные пункты и территорию херсонесцев.
Я буду служить народу и советовать ему наилучшее и наиболее справедливое для государства и граждан.
Я буду охранять для народа „састер“ и не буду разглашать ничего из сокровенного ни эллину, ни варвару, что должно принести вред государству.
Я не буду давать или принимать дара во вред государству и гражданам.
Я не буду замышлять никакого несправедливого дела против кого-либо из граждан не отпавших, и не дозволю этого и не утаю, но доведу до сведения и на суде подам голос по законам.
Я не буду составлять заговора ни против херсонесской общины, ни против кого-либо из граждан, кто не объявлен врагом народа; если я вступил с кем-нибудь в заговор или связан какой-либо клятвою или заклятием, то мне, нарушившему это, и тому, что мне принадлежит, да будет лучшее, а соблюдающему — противоположное.
Если я узнаю о каком-либо заговоре, существующем или зарождающемся, я доведу об этом до сведения должностных лиц.
Хлеб, свозимый с равнины, я не буду ни продавать, ни вывозить с равнины в какое-либо иное место, но только в Херсонес.
Зевс, Гея, Гелиос, Дева, божества олимпийские! Пребывающему во всем этом да будет благо мне самому и потомству и тому, что мне принадлежит, не пребывающему же да будет злое и мне самому и потомству и тому, что мне принадлежит, и пусть ни земля, ни море не приносят мне плода, пусть женщины не разрешаются от бремени благополучно…»
Текст присяги говорит нам о многом. О политической обстановке в государстве, о том, какие города были подвластны Херсонесу, какими настроениями были проникнуты жители города и даже каким богам поклонялись.
Но почему присяга появилась? С чем это связано?
В V веке до нашей эры выходцы из Греция, из Гераклеи Понтийской, приплыли на своих горделивых судах к берегам Крыма и основали на Гераклейском полуострове, на самом берегу моря, поселение. Так возник Херсонес Таврический. Город с мощными оборонительными стенами, высокими башнями и многочисленными храмами с мраморными колоннами.
Это был город, чеканивший свою монету, владевший обширными территориями северо-западного Крыма. Город жил полнокровной жизнью. Оживленная торговля, высокоразвитое ремесло и культура. Здесь был театр — единственный пока найденный в античном Северном Причерноморье. При раскопках археолог О. Домбровский обнаружил орхестру — площадку, на которой выступал хор. Полукруг каменных скамеек. Схену, небольшое помещение для переодевания артистов.
Найдены в Херсонесе домашние бани: полы покрыты мозаикой из цветных галек. Чаши для омовений. Винодельческие давильни. Склады для пифосов с вином…
Не всегда мирно текла жизнь херсонесцев. Их беспокоили воинственные и жестокие соседи, набеги пришлых племен. Осложнились отношения с Боспором и скифскими племенами. Да и в самом Херсонесе, видимо, тоже было неспокойно. С особой силой развернулась борьба за власть. Все это и нашло отражение в херсонесской присяге.
Далеко от своей родины расселились сыны Эллады. Множество городов основали они и в Северном Причерноморье. Ольвия, Херсонес и Пантикапей, Танаис и Фанагория, Мирмекий и Тира, Нимфей ж Кены, Илурат и Китей…
Археологические расколки приносят все новые и новые вести из этих городов, из глубины веков. То там, то здесь находят античные монеты с различными изображениями. Печи для обжига керамических изделий. Амфоры с клеймами. Формы для изготовления терракот. Изящные статуи. Великолепные фрески.
Но не только они рассказывают нам о жизни городов Северного Причерноморья. Среди руин Пантккапея, столицы Боспора, нашли надгробные стелы. И хотя их тексты лаконичны, они сообщают много интересного. Именно из надписей мы узнаем, что в первом столетии нашей эры Пантикапей был значительным культурным центром древнего мира, имел своих поэтов и ученых. Философ Сфэр Боспорский был автором многих трудов по истории и философии.
Среди надписей встречается много культовых. Это позволяет нам более уверенно судить о религиозных представлениях жителей Боепорского царства.
Покровительницей и защитницей Боспора греки считали Афродиту, называя ее Афродитой Уранией. (Урания в переводе означает небесная.) Однако в боспорских надписях Афродита именуется также Апатурийской или Афродитой Апатурой.
Плита из Херсонеса
Легенда отождествляла смысл названия «Апатура» с древнегреческим словом «ложь». Да, да, пусть вас не удивляет, что именно с этим словом было связано имя Афродиты Небесной. Вот как объясняет это легенда.
Когда на Афродиту напали гиганты, она позвала на помощь знаменитого древнегреческого героя Геракла. Потом предательски выдала гигантов Гераклу, и он их убил. Народная легенда, согласно которой Афродита использовала ложь, приводится Страбоном, а потому эпитет «Апатура» был легко истолкован как определенное качество характера богини.
Впрочем, некоторые исследователи выступают против такого истолкования эпитета «Апатура» и высказывают другое мнение. Они исходят из того, что почти во всех древнегреческих городах, заселенных греками-ионийцами, с особой торжественностью праздновался ежегодный праздник Апатуры. Он символизировал религиозную общность фратрий (объединений родов внутри племени). Во время этого праздника в списки фратрий записывали новорожденных и только что вступивших в брак женщин.