– Штаб, ответь первому!
– На связи.
– Начать операцию «Ловец»!
– Принято.
Ловец
Все планы хоть военные, хоть производственные развивались теперь самостоятельно, для этого и создавалась многоуровневая, резервированная система управления. Дальнейшие действия были согласованы, отработаны и не требовали моего непосредственного участия и руководства. Семнадцатый, восемнадцатый и двадцать второй взводы образовывали западную клешню и двигались на юг, запечатывая основное направление отхода врага, четыре километра восточней аналогично действовали восьмой, девятый, десятый и одиннадцатый взводы, формируя восточную клешню. Из лагеря, на усиление выдвинулись бомбомёты, пушки и мортирки на конном ходу. А тыловые подразделения после зачистки поля боя должны формировать второе, более плотное кольцо окружения.
Авангард разбился на две группы. Первая разбирала завалы тел вдоль горловины и рогаток, а вторая прикрывала огнемётчиков и звено «химиков», зачищавших западную часть поля, где ещё оставались небольшие очаги сопротивления.
На поле битвы выдвинулись пять тыловых рот из запасного лагеря и занялись оказанием первой помощи. Здесь остались сотни и сотни полуотравленных дымами туземцев, находящихся в шоковом состоянии. Повинуясь командам из мегафона, они покорно дожидались своей участи. Тыловые части работали быстро – одевали ножные и ручные кандалы, связанные цепью, и через кольцо прищелкивали пленных к длинной жерди. Сформированный «состав» в два десятка пленных конвоировали во временные лагеря у понтонного моста. Несмотря на тщательную подготовку, людей не хватало. Часть пленных занималась переноской раненых в мягких носилках к полевому госпиталю.
Через час у меня были примерные цифры потерь противника. Не меньше трех с половиной тысяч убитых и раненых, а это значит, что большая часть сил уцелела и по-прежнему представляет для нас большую опасность. Многие отряды, нарвавшись на наш заслон, возвращались назад, пытаясь прорваться в другом месте, – непростая задача, учитывая наблюдателей и змеелётчиков, что оперативно перемещались следом за ними. Данные о прорвавшихся отрядах поступали в штаб, после чего навстречу выдвигался ближайший оперативный резерв. Не везде правда успевали. Только ближе к закату, задействовав все силы мы смогли взять ситуацию с окруженцами под полный контроль.
– Первый, ответь штабу.
– Первый на связи!
– На востоке замечен отряд противника. Оперативных резервов нет.
– Примерная численность?
– Двадцать человек.
– Орудия?
– Резервов нет. Проводим мобилизацию медицинского лагеря. На подходе сорок третье и пятьдесят второе отделения. Расчетное время прибытия двадцать минут.
– Отставить мобилизацию медиков, я сам выдвигаюсь на позиции.
– Принято.
В конце концов, должен же я испытать новые доспехи или нет? Прорвавшийся отряд туземцев, кстати, довольно свежий и непотрепанный. Похоже, чудом избежал обстрела и, сделав большой крюк, обошёл засеку западней. Вот только подоспели они к шапочному разбору. И мы хороши, расслабились, артиллерию взводы отправили на удержание внешнего периметра кольца, оставив сам лагерь без защиты.
Завидев меня в черном доспехе с серебряным гербом, отряд немедленно ускорился и с ходу атаковал. Я успел произвести залп из двух стволов, закреплённых на предплечьях. Непростые ребята, мускулистые тела, густо покрытые шрамами, на шее висят ожерелья из отрезанных ушей. Копья с широкими, листовидными наконечниками порхали в их руках, словно бамбуковые удочки. Они сразу поняли с кем имеют дело, и в меня полетела дюжина метательных топоров. Вот только моему доспеху эти топоры, словно слону дробинка. Прикрывшись щитом, активирую долгоиграющую световую шашку. В правой руке у меня не обычный меч, а пламенеющий фламберг. Ох и попил он у меня кровушки, целый месяц нужный состав стали подбирали: хром пятнадцать процентов, ванадий, ниобий, молибден, церий, кобальт. Адски трудный в заточке, но зато острота невероятно высокая, износостойкость и сохранение режущих свойств длительное время. А уж по сравнению с местными, как легендарное оружие против ржавой железки!