– Есть, – ответили на другом конце провода.
– Господин барон, батарея жаб к открытию огня готова! – это подбежал щуплый индус, командир батарей бомбомётов.
– Огонь!
Бух-бух-бух. Шестнадцать "жаб" синхронно выплюнули смертоносные ядра. На подлёте к земле они начали рваться, разрушая забор и какие-то постройки близ дворца.
– Эх, малость промазал. Угол возвышения восемьдесят один. Замедление семь! Матросы споро протыкали взрыватели шилом и сразу опускали ядро в орудие.
Обе пушки почти синхронно открыли беглый огонь, обрушив ближайший к нам купол. Двадцать четыре выстрела калибром восемьдесят восемь миллиметров, не шутка. Гости, выскочившие к тому времени на палубу, смотрели на всё с широко открытыми глазами.
Павел снова схватил трубку:
– Стоп пушки! Вы что там, олухи царя небесного, казённое имущество разбазариваете! Почему выбрали одну и ту же цель? – потом обернулся ко мне, – вот всегда так! Учить и учить ещё этих горе-артиллеристов. Стрелять то научились, а понимания боя нет.
Теперь уже бомбы летели куда надо и огромные купала из глины и палок рухнули, подняв огромное облако пыли, медленно расползшееся по всему городу.
– Вот теперь ваших зинджей голыми руками брать можно! – он снова поднял трубку. – Десантная группа на выход в полном составе…
Представление растянулось на целый день. Заслышав звуки боя, на лодке примчался Дьярви, словно Громозека размахивая мечом и топором, умчался куда-то в клубы пыли. Пока отряды Павла зачищали город, корабли на пирсе попытались улизнуть. Не вышло. Помимо новых пушек калибра восемь восемь, на «Варяге» были старые, бронзовые пушки Пакла, а также «Гладиатор». Когда всё это хозяйство по команде Павла сосредоточило огнь на судне доу, то оно буквально развалилось на куски и мгновенно затонуло.
– «Гладиаторы» – это нечто! Нам бы такой аппарат под Бородино, хотя бы один! – глаза Павла сверкали восхищением.
Наглядная демонстрация показала владельцам судов, что корабль Ярунга не только двигался при спущенных парусах, но и легко догонял любое судно. Колдовство! Здесь сыграл роль и мегафон, и разрушение судна «страшным огнём». Доу останавливались по первому требованию и более не оказывали сопротивления.
Павел Петрович, решив что я справлюсь тут без него, спустил на воду катер со вторым «Гладиатором» и лично принялся окучивать малые лодки. Прямо мальчик с игрушками.
За несколько дней мародёрки мы захватили семьсот с лишним пленных, восемь судов доу и много чего полезного, оказавшегося под завалами дворцов-складов местных вождей: шкуры быков и леопардов, масло ши, дикий рис, семена люпина, железо и золото… Трайк погрузили на Варяг, и целая вереница тяжело груженных судов двинулась в обратный путь.
Две недели спустя
Сроки поджимали, но целая когорта маститых химиков позволила быстро завершить очистку церия и других элементов, необходимых для активации ключа. Мы успели, и теперь все напряженно ждали результата. Я ничего не скрывал, а чужой мир и рисунок звёзд не позволяли ставить мою версию под сомнение. Все работали на совесть.
Сейчас всё готово. Снимаю ключ и, вытянув шлейф, подключаю к двадцать первому порту кабель вычислителя. Набираю команды, все данные: экваториальные координаты звёзд из списка присутствующих на небе, время в часах, минутах и секундах, координаты. Программирую порты вывода сигнала, а пусть будет сто сороковой. Ключ кладу на дно стеклянного химического реактора, промываю, выкачиваю воздух и заливаю девяносто процентной сверхчистой селеновой кислотой. Сколько раз я уже проводил эту операцию… Но всё без толку, может где-то закралась ошибка? Не знаю. Манипулятором ссыпаю сульфид молибдена.
Наблюдаю реакцию в окошко. От него только что отошёл Отто Байер:
– Герр Алесандр, почему сульфид не реагирует с кислотой? Концентрированная селеновая кислота способна даже золото растворять, образуя селенаты.
– Потому, Отто, что ключ играет роль ингибитора, и в определённом радиусе ни одна реакция не идёт. Мы много чего перепробовали и фото, и механоплазмохимические реакции.
– Удивительно!
Наконец ссыпаю нано-порошок сверхчистого церия и… Опять ничего!
– Вот же гадство! Чёртов гамма режим!
– Герр Ярослав, что же делать? Мы все умрём… – всхлипывает где-то в стороне Гретта.
– Нет, у нас есть ещё варианты, будем пробовать.
Подхожу к соседнему реактору и провожу аналогичные манипуляции: лантан, неодим, самарий, тербий, эрбий…. За день мы истратили всё, что смогли получить из песков близ лагеря и россыпей озера кевенги. И с каждой неудачей лица людей серели всё больше и больше. Остался поселений доступный нам металл – лютеций, всего два килограмма, с огромным трудом выделенных из тысяч и тысяч тон ильменитового песка. Я откладывал его на четвёртую стадию, хотя какая уже разница.