Железные дороги подвергались усиленной бомбардировке, поэтому весь июль поезд с беженцами, где находились изыскатели, колесил по Украине и югу России. Прошел слух, что эвакуированных должны доставить в Сталинград, – такой удачи Коробков не ожидал, это значит, что его без пересадок привезут домой. Да и других устраивало, потому что в Сталинграде филиал «Нижневолгопроекта», там связь с Москвой. К концу июля громадный состав с эвакуированными из Молдавии медленно втягивался на станцию Сталинград 1-й.
Коробков был удивлен, узнав, что ему до сих пор не было повестки из военкомата. Дней десять Даниил жил дома, на работе хотя и зачислили на прежнюю должность, но работы никакой не требовали, да по существу работы прекратились, все сидели, как говорят, на чемоданах: кто ждал вызова в военкомат, кто готовился к отъезду в Москву.
За все это время Коробков получил единственное задание по работе: отрекогносцировать участок в районе села Средняя Ахтуба. Даниил выехал на речном трамвайчике в Среднюю Ахтубу. В Ахтубе, как только сошел с трамвайчика, Коробков достал из сумки карту, сориентировался и пошел по берегу Ахтубы. Пройдя берегом метров пятьсот, остановился, развернул карту и опять стал сличать с местностью и тут только увидал, что за ним идут трое мужчин. Подошедшие поздоровались и спросили, кто он и что тут делает. Даниил объяснил, что он – топограф «Нижневолгопроекта» и по заданию ведет рекогносцировку местности. Только Даниил хотел продолжить работу, как один из мужчин преградил путь, а второй сказал:
– Какие сейчас проекты? Пошли в сельсовет, все расскажете!
Когда подходили к сельсовету, встречные оглядывались, из группы стоявших неподалеку от сельсовета послышалось: «Ого, кого-то поймали, пойдем посмотрим!» В сельсовете Даниил заметил, что председатель с любопытством рассматривает его. Подавая документы, сказал:
– Вы, наверно, помните, несколько месяцев назад я оставлял вам геодезические знаки на хранение.
Председатель молча прочитал документы, встал, отыскал в шкафу нужную папку, нашел копию акта о сдаче знаков. Пододвинув листок бумаги, попросил расписаться, сличил подпись с подписью в акте и, возвращая документы, спокойно произнес:
– Извините, время сейчас такое.
Коробков возвратился в Сталинград, а 8 августа 1941 года его вызвали в военкомат.
В военкомате творилось столпотворение вавилонское. Народу было полно во дворе и в помещении. Коробков протиснулся к окошку и сдал свои документы.
– Ждите во дворе. Вызовут, – сказала женщина, принимая документы. Ждать пришлось довольно долго. Из помещения выходили офицеры со списками, выкрикивали фамилии, вызванных строили и уводили. Появился молодой лейтенант с артиллерийскими эмблемами на петлицах, опрятно одет в новенькое обмундирование. Лицо лейтенанта совсем детское, пухлые губы с пушком вместо усов, и разговаривал, капризно-обидчивым тоном, вроде ему только что отказались купить мороженое. Это и был лейтенант Желнин, командир топовзвода, впоследствии непосредственный начальник Коробкова. Желнин вызвал около сотни человек и повел их к рабочему поезду для следования в Бекетовку. Несколько человек, в том числе и Коробков, попросились переночевать дома с условием, что они завтра приедут с утренним поездом.
– Хорошо, – согласился Желнин. – Тем более что в Бекетовке и ночевать-то еще негде. Оставайтесь, а завтра явитесь к 10.00, там около вокзала есть кинотеатр, называется «Энергетик» или что-то вроде этого. В этом кинотеатре мы будем жить. Только вы меня не подводите!
Штабная батарея 898-го артиллерийского полка расположилась в верхнем фойе, на втором этаже кинотеатра. Люди были распределены по взводам в зависимости от специальности. Коробкова назначили помкомандира топовзвода, командиром взвода – лейтенанта Желнина. Первые два дня батарея была занята работой по устройству помещения: копали щели, строили нары, пирамиды для оружия, полки для противогазов и котелков. Потом начались напряженные занятия. Желнин был доволен подобранным составом: помкомвзвода – топограф, во взводе были два преподавателя с высшим образованием, два сельских учителя, остальные из колхозников.
Как-то в разговоре Желнин рассказал о своем увлечении топографией: ему очень хотелось бы научиться вести съемку. После войны он обязательно станет топографом, в училище они проходили, но этого для гражданских работ недостаточно, если бы теперь достать где-нибудь мензулу, кипрегель и рейки, они могли бы поупражняться в съемке. Коробков предложил Желнину поехать с ним в «Нижневолгопроект» (где Коробков работал), – он уверен, что там они достанут нужный инструмент.